– Я слушаю, – сказал я, склонив голову в почтительном поклоне.
– Ты отправишься к Марсолине и проведешь с ней переговоры. Как ты знаешь, она затеяла странную игру. Я, конечно, понимаю, что она хочет добиться господства над выходом в море и контролировать всю торговлю, чтобы собирать дань с купцов, но мы не можем этого допустить. Много лет мы свободно торговали со всеми, и никто не был в обиде. Но теперь купцы возмущены тем, что она притесняет их и облагает непомерной пошлиной, при этом предоставляя всяческие привилегии своим соотечественникам.
Арифема замолчала. Я тоже молчал, обдумывая ее слова, а потом сказал:
– Но чего ты хочешь, чтобы я добился от Марсолины? Одинакового отношения ко всем? Боюсь, вряд ли удастся этого быстро достичь…
– Я на это и не рассчитываю. Попробуй просто установить контакт с ней и понять, что мы можем сделать. Ты умен и дипломатичен, лучше тебя с этим делом никто не справится. Но не угрожай ей; это преждевременно. А дальше будем действовать по ситуации…
И я отправился к Марсолине в сопровождении слуги. Верхом мы быстро добрались до ворот колонии. Я потребовал, чтобы меня проводили прямо к правительнице.
Она сидела за столом и что-то писала. Слуга доложил о моем визите, но она молча кивнула, не поднимая головы, и продолжала заниматься своими делами. Я почувствовал себя не в своей тарелке, но, видимо, этого она и добивалась. Наконец она откинулась на спинку кресла и вперила в меня проницательный взгляд. Ярко-рыжие волосы, слегка раскосые глаза, тонкий нос с горбинкой – пожалуй, я назвал бы ее красивой, но это была хищная красота. Она напоминала птицу, с высоты выслеживающую свою добычу, и на мгновение мне даже почудилось, что я вижу острые загнутые когти на ее холеных руках.
Рассмотрев меня и, видимо, составив свое мнение, она одарила меня благосклонной улыбкой.
– Ты с поручением от Арифемы? Говори, я слушаю.
Я начал сбивчиво говорить, но чувствовал, что мои слова звучат неубедительно. Гипнотический взгляд раскосых глаз сковывал меня, лишая силы и уверенности. Увидев, что я подпал под ее влияние, Марсолина встала и приблизилась ко мне.
– Как тебя зовут? – ласково спросила она, заглядывая мне в глаза.
– Октерон.
– Странное имя, и не слишком благозвучное. Я буду называть тебя Роном, если ты не против.
Я кивнул.
– Сколько тебе лет? – продолжила она.
– Восемнадцать.
– Отличный возраст! У тебя впереди прекрасное будущее! Ты, конечно, станешь правителем города после Арифемы? – И Марсолина испытывающе посмотрела на меня.
