В древности не было возможности обойти массив Рас эль-Кельб со стороны материка, как это делалось, напри мер, в предгорьях Рас эш-Шека севернее Батруна. Переход через Эль-Кельб, вероятно, уже в те времена облегчался с помощью моста. А дальше двигались по узкой тропе, пробитой в скалах над круто обрывающимся мысом. Этот проход был, так сказать, игольным ушком, через которое дорожная нить продергивалась на прибрежную равнину. Военное значение такого перевала очевидно. Кто держал его под своим контролем, тот действительно имел повод именно здесь воздвигнуть стелу или выбить на скале надпись в знак своего владения.
Правда, в этом сказалась еще и сила традиции. Длинный ряд надписей, начинавшийся со свидетельств о господстве древневосточных владык, доходит и до наших дней. Военное значение перевала нашло отражение в местной легенде. По этой легенде, Эль-Кельб («Собачья река») обязана своим названием собаке, которой когда-то был воздвигнут памятник на древней римской дороге. Эта собака, почуя приближение врага, так громко залаяла, что было слышно за 2 мили вокруг. Скорее же всего это арабское название всего лишь перевод греческого слова «ликос» («волк»), нередко употребляемого для обозначения быстрого потока. Но так или иначе, саперы в 1942 г. при строительстве железнодорожного тоннеля нашли барельеф какой-то собаки или волка.
Самая древняя надпись на Эль-Кельб сделана по повелению Рамсеса II. Вероятно, он вообще был первым властелином, который рискнул двинуть войско по прибрежной тропе. Обычно пользовались удобным путем через Бекаа, одновременно для обеспечения фланга высылая вдоль берега флотилию, которая могла бы действовать с моря и высаживать воинов на сушу. Вполне вероятно, что превосходство вражеского флота вынудило Рамсеса II отказаться от этого испытанного маневра.
В середине XIV в. до н. э. главной морской силой в восточной части Средиземного моря становятся ахейцы. В борьбе за господство над Сирией между хеттами и египтянами они встали на сторону проникших с севера хеттов.
Рамсес II не раз пользовался перевалом у Эль-Кельб. Он — единственный, кто оставил здесь три надписи. Правда, одной из них пришлось уступить место для прославления Наполеона III. Командующий военной экспедицией генерал Бофор распорядился в 1860 г. изгладить одну из надписей Рамсеса II, чтобы без особого труда получить достойное обрамление для своих слов, высеченных в память о предпринятой им операции.
