Среди находок этого могильника выделяется уникальная серия целых расписных горшков, с которыми сходны черепки, обнаруженные при шурфовке на территории храма (слои VI и VII). Форма, рисунок и техника выполнения убейдской керамики этого периода имеют важное археологическое значение, поскольку именно в это время или чуть позже убейдская культура распространилась далеко за пределы Месопотамии в восточном и северо-западном направлениях. Это лепная посуда, на поверхность которой черной или темно-коричневой краской наносился рисунок: растительный орнамент, реже — стилизованные изображения зверей или птиц. В Эреду рисунок обычно наносился поверх лощения или ангоба кремового цвета. В других местах ангоб чаще отсутствовал и сосуды подвергались обжигу при столь высокой температуре, что глина приобретала темно-зеленый цвет, а черная краска при росписи глубоко въедалась в нее. Тот факт, что подобные сосуды часто страдают от чрезмерно сильного обжига, едва не превращаются в стекло и в результате нередко деформируются, наводит на мысль, что убейдские гончары еще плохо регулировали температуру своих печей.
Сосуды, фрагменты которых были найдены Вулли в «тростниковых хижинах» самого Убейда, были несовершенны также и в ряде других отношений и отражают, вероятно, фазу упадка, непосредственно предшествовавшую концу убейдского периода. По характерным признакам можно заключить, что они, подобно некоторым образцам из слоя VI в Эреду, изготовлялись уже на гончарном круге, приводимом в движение рукой, и, таким образом, являлись предшественниками гончарной керамики периода Урука [146, с. 32–50]. Характер подъемного материала позволяет предположить, что при более глубокой шурфовке здесь могут быть обнаружены и ранние убейдские слои.
Помимо характерной для убейдского периода керамики другие найденные предметы также представляют определенный интерес. Прежде всего, следует отметить раскрашенные терракотовые статуэтки, которые трактовались как изображения «богини-матери», пока в одном из женских погребений в Эреду не был найден их мужской аналог. Их «рептильнообразные» головы и битумные «прически», вызвавшие столь большой интерес, когда Вулли нашел первые образцы, были характерны, как мы теперь знаем, для религиозного искусства древнего Ближнего Востока. Некоторых ранних стадий в эволюции их облика мы коснемся позже в связи с находками в Северном Ираке. Не меньший интерес вызывают орудия из обожженной глины, такие, как серпы и проушные топоры. Их изготовление обусловливалось возможностью получения в печах весьма высоких температур (серпы, очевидно, обжигались связками, так как их нередко находят спекшимися в стекловидную массу). Сюда же относятся большие глиняные гвозди с загнутыми концами, использовавшиеся, вероятно, для крепления тростниковых циновок к кирпичным стенам. Остальные находки — простые изделия (например, кремневые ножи и мотыги, орудия из кости с битумными рукоятками) могли бы относиться и к любой другой фазе додинастической эпохи.
