Между Памиром и Каспием | страница 27



Дальнейшее развитие культуры древних земледельцев южной Туркмении, самостоятельное в своей основе, проходило, однако, не изолированно, а в постоянном контакте с другими центрами оседлоземледельческих культур. Следы каких-то воздействий со стороны древнейших земледельцев центрального Ирана исследователи находят уже в наиболее раннем слое Анау I. Отдаленные воздействия далекой древнешумерской (так называемой убейдской) культуры Месопотамии В. М. Массон, В. И. Сарианиди и другие ученые видят в памятниках южной Туркмении и в конце периода раннего энеолита, т. е. примерно в середине — третьей четверти IV тысячелетия до н. э.

В. М. Массон объясняет воздействием извне (на сей раз из юго-западного Ирана, из древнего Элама) и появление на керамике типа Намазга II некоторых элементов росписи, таких, как отдельные изображения козлов и ряд геометрических узоров. Как осуществлялись эти месопотамские и юго-западноиранские влияния, доходившие до поселений южной Туркмении через тысячекилометровые просторы Иранского плато, мы пока не знаем.

Более определенно можно говорить о контактах древнеземледельческих племен южной Туркмении в период позднего энеолита в конце IV — первой половине III тысячелетия до н. э. В это время в росписях сосудов южнотуркменских древних земледельцев появляется немало мотивов центральноиранского происхождения, а в захоронениях на Кара-депе не только заметно частичное изменение погребального обряда (часть погребенных помещается теперь головой на запад, а не на юг, как это было в более ранних захоронениях), но и сам антропологический тип некоторых погребенных оказывается близким населению центрального Ирана того периода. Все эти факты заставляют предположить, что в конце IV — начале III тысячелетия до н. э. в южную Туркмению проникают какие-то группы выходцев из центрального Ирана, с появлением которых исследователи связывают и ряд других элементов культуры древних земледельцев Средней Азии. Анализ всей совокупности археологических материалов позволяет, однако, утверждать, что проникновение центральноиранских племен в Среднюю Азию носило характер постепенного переселения сюда отдельных родовых и большесемейных коллективов, которые растворялись среди местного оседлоземледельческого населения, внося свой вклад в местную культуру, но не изменяя ее общего характера и основного направления ее развития. Это проникновение в южную Туркмению и на другие территории центральноиранских земледельческих племен, вызванное быстрым подъемом у них на родине производительных сил общества и недостаточностью там водных ресурсов, в свою очередь привело, вероятно, к перенаселению в целом ряде районов и явилось как бы началом цепной реакции, охватившей обширную территорию. В сложных перемещениях земледельческих племен того периода какую-то роль сыграли, вероятно, и южнотуркменские земледельцы. Во всяком случае В. М. Массон и В. И. Сарианиди выделяют в керамике северного Белуджистана второй половины III тысячелетия до н. э. посуду, восходящую, по их мнению, к керамике Геоксюрских поселений.