— Вы молодцы, — растянул я губы в довольной улыбке — будто гора с плеч свалилась.
— Спасибо.
— Да ладно, делов-то? — смутились ребята.
— Хорошо, давайте тогда говорить о проблемах, — вмешался Борис. — За нами идёт большая ватага, где-то три сотни мечей, может больше.
— Но мы тоже не зевали, — хмыкнул Емеля. — Почти сотню дикарей спровадили на тот свет? — похвалился он перед другими.
— Да, — подхватил Калаш. — И потратили всего три гранаты и несколько магазинов.
— Вшестером? — удивился Бернис Моурт. — Это, наверное, были славные битвы. Жаль, меня рядом не было.
— Успеется, — ответил графу Крас. — Но если говорить честно, то не так уж кочевники и страшны. В пешем бою — так уж точно.
— А они придут, вы уверены? — спросил Рыжий. — Вы ведь здорово порезвились, вдруг не станут рисковать?
— Они идут, — ответил Борис. — Мы вели степняков до полудня и только несколько часов назад оторвались. Я думаю, кочевники решили, что бойню у холма устроил Крильис, а не мы, так что скоро они здесь покажутся.
— Бернис, — окликнул я воина. — Сколько людей ты привёл?
— Шесть сотен, сир, решил подстраховаться.
— Тогда разделим войско на две части.
— Сир, вы уверены? — спросил граф.
— Я не собираюсь давать дикарям честный бой. Бить будем наверняка. Возьми три сотни стражников и укройтесь в лесу. Когда ордынцы заявятся — ты знаешь, что нужно делать.
— Да, сир, — склонил голову Бернис и поспешил отбирать себе бойцов.
Ждать пришлось ещё три часа. Мы с ребятами сидели в тени раскидистой кроны млиса. Воины разбрелись по поляне и тоже скучали, пока ко мне подбежал Грони и взволнованно затараторил:
— Сир, кочевники на подходе. Там много мечей. Они вот-вот будут здесь.
— Ну наконец-то, — зевнул Старый.
— Строимся, — выкрикнул Борис.
Сонная поляна тут же встрепенулась, задвигалась, загудела. Оклик наёмника подхватили сотники и десятники и спустя минуту у стены леса выстроилась могучая фаланга. Латы воинов сияли на фоне леса, ловили редкие лучики солнца, слепили глаза.
— Проверить доспехи и оружие, — гремели басом командиры. — Взвести арбалеты.
Над поляной пролетел металлический скрежет. Воины поправляли ремни, осматривали кирасы, помогали друг другу подготовиться к схватке. Трещала тетива на самострелах, позвякивали алебарды и копья. Потом рабочий гул резко стих. Люди подрагивали, нервно сжимали оружие побелевшими пальцами. На лицах отпечатались напряжение и тревога.
Нужно было немного разрядить обстановку. Вести о наших победах уже давно облетели весь лагерь, последние часы воины только и трепались о новых подвигах колдунов, так что говорить мне было о чём:
