— Урти, ты знаешь, чем прямой лук отличается от рекурсивного? — спросил я, оглядывая заготовки.
— Эм… нет, сир, — смутился главный плотник.
— Смотри, — взял я в руки готовый прямой лук. — Что будет, если я сниму с него тетиву?
— Эм… лук распрямится, сир.
— Верно. Плечи выровняются, изогнутый лук превратится в ровную палку. Потому-то керрийские луки и называются прямыми, понимаешь, о чём я говорю?
— Да, сир.
— А теперь представь, что плечи этого лука мы изогнём вперёд. В смысле, чтобы без тетивы лук изгибался в обратную сторону. Такой лук будет сложнее натягивать, тетива будет передавать стреле куда больше силы, изогнутые плечи станут намного туже, а значит стрела полетит гораздо дальше.
— Сир, кажется я вас понимаю. Нужно загнуть плечи на паровой бане, верно?
— Верно. И такие изогнутые луки называются рекурсивными. Они-то нам и нужны.
— Да, сир.
В углу паровал котелок, полный кипящей воды. На него уложили заготовки, чтобы паром размягчить волокна древесины. Когда дерево размякло, плечи согнули и закрепили в клише — привязали к обычным доскам, распиленным в форме волны — и оставили застывать. В таком виде заготовки пролежат две седмицы. Потом плечи пропитают жиром, усилят размочаленной роговой тканью и сухожилиями.
— Урти, — заглянул я плотнику в глаза. — Ты понял, что нужно делать? Луков нам нужно много, я надеюсь на тебя.
— Да, сир, — смущённо склонил голову мастер. — Мы всё сделаем, как прикажете.
Медведь в это время крутился возле плотников с чертежом арбалета. Я подождал, пока он управится и тогда мы вместе поспешили обратно к кузнецам:
— Ну, что тут у вас?
— Сир, мы делали всё, как вы учили: жар у печи стоял очень сильный, мы такого ещё не видели, — ответил Торли.
— Тогда соберите остальных, скоро будем ковать.
В тот же миг двое посыльных побежали вглубь крепости собирать всех кузнецов и подмастерий обратно. Пока они бегали, подтянулись остальные курсанты. Всем не терпелось увидеть, что у нас вышло.
— Ну что, будем пробовать? — взволнованно спросил Медведь.
Я волновался куда больше, но виду старался не подавать. Я тот, кем меня считают люди. Что бы там ни было, а играть роль самоуверенного всезнайки мне придётся в любой ситуации.
— Давай.
Мы разобрали вершину пирамиды. Железными щипцами Медведь достал из печи тигель. Над наковальней он аккуратно разбил его молотом, и яркое сияние раскалённого слитка стало слепить глаза даже под солнечным светом.
— Слиток, кажется, получился… будем ковать? — спросил я.
