— Ну, ты поговори мне ещё, ха-ха-ха! — повернулся к здоровяку Калаш.
— Бернис!.. мы это сделали!.. ты видишь?.. мы справились! — загорелись глаза у атлета.
— Да сир, это невероятная ночь.
Дальше друзьям снова стало не до шуток. Дымная стена немного развеялась. На тракте послышался конский визг. Новые всадники степняков стали выскакивать из гущи леса, объезжали трупную свалку и выбирались на тракт. Казалось, кочевники стали злее: с силой нахлёстывали скакунов, размахивали клинками, ревели жуткие кличи и утробно рычали.
— Да твою же мать!.. — Вскрикнул Кос. — Да сколько же их там ещё?
— У меня патроны закончились, — сказал Калаш. — Целую ленту угрохал, перезарядить никак не успею.
— Я тоже, — подтвердил Кос. — Значит пора убираться. Командуй, чего ждёшь?
— Всем приготовиться! — так громко, как только мог, выкрикнул Калаш.
Халирских всадников становилось всё больше. Когда первые добрались до отметки в полсотни ломтей, за их спинами уже была целая армия.
— Сейчас! — подал команду Калаш. — Натягивайте, скорее, скорее…
Перед клином ордынцев струной натянулся тяжёлый канат. Первые всадники точно врезались в стену, опрокинулись и покатились по тракту. Их лошади жалобно взвыли, переломали стройные ноги и передавили наездников. Следующие отряды влетали в ловушку, не в силах осадить скакунов. Когда куча-мала выросла до размеров большого стога соломы, Кос и Калаш забросили в свалку пару гранат. Те ещё только-только взорвались, только-только разметали врагов, только-только подняли вихри осколков, а Калаш уже кричал новый приказ:
— Арбалетами, залп!..
Сотни болтов просыпались на дорогу. Стрелки били в упор. Разглядеть меткость бойцов было сложно, но Калаш уже успокоился. Он увидел, что ловушки сработали, как и было задумано:
— Валите деревья.
Душераздирающий треск вмиг раздался над лесом. Два огромных млиса завалились на тракт. Один придавил свалку кочевников, а второй упал рядом. Деревья наглухо перекрыли проход. От сердца сразу же отлегло. Даже если живые с той стороны и остались, то пока они продерутся сквозь преграду, следы лесных стражников уже размочит дождём.
Бернис включил рацию, чтобы порадовать торрека хорошими вестями, узнать о его делах и получить новые указания, но слова застряли у воина в горле. От тех возгласов, что летели из артефакта, волосы графа встали дыбом, к лицу хлынула кровь и окрасила щёки гранатовой охрой. Рация взорвалась курсантскими криками:
— Ник… это конец!..
