Лагерь был скрыт от посторонних глаз густыми зарослями лесных кустарников. Костры воины жгли аккуратно: рыли под огонь глубокие ямы, слабо кормили пламя, а ветки клали только сухие, чтобы не выдавали стоянку дымом и треском. Но это их не спасло. Следопыты Тагаса заметили северян ещё вчера вечером. Эти шейтаровы выродки ещё не знают, что меняться им уже не с кем. Тагас позаботился о секретах — наблюдатели больше не потревожат славных воинов халарата.
Тагас поморщился. На самом деле бойни не вышло. Секреты были обустроены очень искусно и подобраться к ним незаметно кочевники не смогли. Пришлось окружать. Дрались северяне, как демоны и даже забрали с собой троих воинов. Потери хоть и скромные, но весьма болезненные. Отряд халара за последние две седмицы заметно вырос, теперь под ним ходили почти две сотни мечей, но если так пойдёт дальше, если Тагас будет терять братьев в ненужных стычках — до прихода отца людей у него не останется. Потому-то халар выжидал, не спешил вступать в бой. Нет. Он отплатит северянам той же монетой, будет бить в ночи — спящих и слабых.
Взгляд халара цепко шарил по лагерю северян, но всё чаще опускался к правой руке. Там, на ковре сухих листьев, лежал его трофейный клинок. Блестящий как солнце, крепкий, как камень и острый, как сама смерть — меч покорил сердце юного воина с первого взгляда. Длинный полуторник с двойной рукояткой не походил на оружие степняков. Меч был прямым, довольно тяжёлым, но в то же время хорошо сбалансированным, так что лежал в руке, как литой. Лишь попробовав сделать несколько выпадов, халар тут же смог оценить его силу. Клинок был очень быстрым, резким. Рубить он мог без замаха. Словом, долго не думая, верный кхопеш отправился в ножны, а на поясе пристроился северный меч.
Жаль, разжиться доспехами из дивной северной стали у наблюдателей не случилось. Они ходили все в коже и неприметных серых плащах. Правда, в наплечных мешках таскали прочные шлемы. Ещё халару понравились луки. Пока оружия степнякам не хватало, но скоро Тагас обеспечит ватагу.
Рядом треснула ветка, на дереве порхнули птицы. К Тагасу подполз Валай.
— Халар, — шепнул дасул, прерывая размышления господина. — Скоро рассвет.
— Знаю, — ответил Тагас. — Подавай знак.
Дасул отполз и растворился в кустах. Тагас и до двадцати сосчитать не успел, как под кронами пышных деревьев раздались стрекот и плач степных птичек. Кочевники переговаривались условными знаками. Кусты вокруг лагеря зашуршали, проснулись, и спустя удар сердца оба часовых завалились на землю, утыканные пёстрыми стрелами.
