— Переговорщики, — кивнул Бернис.
— Нельзя подпускать их близко, могут разглядеть чучела, — проговорил Крас.
— Не разглядят, поговорим подальше от строя, — сказал я, впрыгивая в седло. Следом за мной поехали Крас, Шева, Рыжий, Бернис Моурт и десяток охранников.
С дикарями мы сблизились в пяти сотнях метров от ставки.
— С кем я говорю? — нагло бросил молодой кочевник в красивой чёрной броне и меховой шапке.
— С хозяином шейтарова леса, — отвечал я на их языке. — Кто ты такой? Чего хочешь?
— Меня зовут Алтурай, — сказал дикарь. — Я старший сын славного гарра Мурахи Свирепого. Этот лес больше не твой. Преклони колени перед владыкой, поднеси ему щедрый дар, и мы решим твою участь.
— А сам Мураха где? — со скучающим видом проговорил я. — Я не привык говорить с сопляками. Где твой повелитель? Это он должен преклонить колени и преподнести мне щедрых даров, и тогда, быть может, я вам позволю уйти. Не всем, конечно, но кому-то точно позволю.
Моя наглость кочевников возмутила, многие схватились за мечи, да только мне того было и нужно. Крас и Шева выхватили пистолеты и перестреляли всех переговорщиков, кроме юного Алтурайа. Этому тяжёлым болтом прострелил бедро Грони. Звуки выстрелов поглотили глушители на стволах. Я подъехал к раненному впритык.
— Послушай, щенок, — схватил я за узды его лошадь. — Передай своему отцу, что я жду один хирт[2]. Потом вы все умрёте. Пускай Мураха приходит ко мне с дарами: я заберу всю казну, весь обоз, всё оружие, все ваши вещи и всех скакунов. Вы отправитесь к халиру Гараху голышом и на четвереньках, передадите ему мой привет и скажете, что я его жду. Что Гарах-сит-Нарвай меня оскорбил такой слабой ордой. Что я ждал в гости славных воителей, а дождался жалкого Мураху, сына осла и шипура[3]! Это я возьму, как трофей, — указал я на кхопеш мальчишки с золотой рукояткой.
Грони тут же подъехал, ловко срезал ножны испуганного Алтурайа кинжалом и почтенно протянул мне.
— Скачи назад, юный Алтурай, пусть Тренги поможет тебе пережить этот день, ибо твоя жизнь находится в руках твоего никчёмного отца.
С этими словами я пришпорил его коня. Скакун резво понёс хозяина обратно к орде, а мы повернули назад. Ребята взяли за поводья трофейных скакунов, тела тоже забрали.
— Думаешь, он клюнет? — бросил я Бернису.
— Я думаю, сир, что вы его разозлили, как никто в целом мире Мураху не злил. Вы его опозорили перед именем Великого халира. Даже если разум у Мурахи и сильный, выбора у него больше нет. На него смотрит орда. Он должен вас сокрушить, иначе халир Гарах его строго накажет. Нравы кочевников довольно суровы. Если гарр показал слабину, его место даже остыть не успеет.
