Ли Мин появился на Арутаки несколько лет назад. Он высадился на берег с женой, поразившей всех своей худобой, со старым отцом и тремя ребятишками. Имущество его состояло из нескольких ящиков с товарами.
Жестами он объяснил старейшинам, что хочет обосноваться на атолле. Он отрекомендовался пекарем и поднес им несколько хлебов с аппетитной поджаренной корочкой, искусно испеченных в импровизированной печи. Хлеб был значительно лучше, чем тот, который продавал старый Теуту и которому местные жители до сих пор предпочитали традиционные катышки из муки — ипо, сваренные в кипящей воде.
Итак, в распоряжение маленького человека предоставили участок земли, удобно расположенный в центре деревни. Здесь он построил большую хижину, отделил в ней часть под лавку, а другую, меньшую, где обычно устраивают кухню, — под жилье для своей семьи. Ли Мин обязался на протяжении года выплачивать ежемесячно некоторую сумму в компенсацию за хижину. Он также начал вносить небольшую плату за аренду участка вдове владельца земли, которая не могла продать ему все наследственное владение или хотя бы часть его.
К общему удивлению, Ли Мин и его жена стали собирать старые доски, ржавые гвозди и разные ненужные вещи, валявшиеся на песчаном берегу или давно выброшенные на свалку вдали от деревни. Из них он сколотил нечто вроде хижины, а в ней устроил пекарню. Обычно жители Паумоту собирали упавшие на землю кокосовые орехи незадолго перед тем, как употребить их на топливо, расколов надвое ударом топора. Их хватало с избытком на всех, кто не ленился нагибаться. Ли Мин велел своему старому отцу и жене починить наполовину сгнившие джутовые мешки и наполнить их сухими орехами, а потом втащил в хижину и сложил под крышей из волнистого железа. Поистине странные привычки!
Но еще больше люди Арутаки были поражены изумительной быстротой, с которой Ли Мин освоил диалект Туамоту, они были даже польщены этим. Этот иностранец не только ухитрился говорить на их языке, но каждый день обучал новым словам двоих своих детей. Понемногу словарь Ли Мина так обогатился, что он мог по-настоящему заняться торговлей. Когда женщина или мужчина приходили к нему за хлебом, он вытаскивал из ящиков и показывал разные хозяйственные мелочи, просто и скромно объяснял их назначение и ценность, никогда не проявляя навязчивости и не стесняя клиентов излишней настойчивостью. Некоторые покупали эти вещи, о которых раньше и не помышляли, лишь потому, что увидели их, да они и стоили-то всего несколько килограммов копры
