Атолл - Бернар Горский

«Еще три раковины», — решил Мато, достигнув глубины двадцати саженей[1].

Он плыл к песчаному холмику, у подножия которого лежали большие приоткрытые раковины. Некоторые из них закрывались при его приближении. Точными ударами ладони по основанию створок он отрывал их ото дна, а затем, прижимая к груди левой рукой, подплывал к корзине и укладывал поверх уже добытых раковин.

Внезапно он ощутил, что Техина, обычно такая рассудительная и уравновешенная, неистово дергает за веревку. Значит, в лодке или поблизости от нее что-то произошло.

Ловкими и сильными движениями Мато вскарабкался по веревке и в одно мгновение очутился на поверхности. Шумно вздохнул, оперся одной рукой о планку балансира и снял очки для ныряния.

Техина лежала в лодке; лицо ее было искажено страданием, левая рука впилась в борт, правая сжимала веревку. Едва Мато успел взобраться на борт, как чрево Техины раскрылось и ребенок скользнул по ее бедрам на дно пироги. Это был мальчик.

Прежде всего нужно было отбросить раковины, лежавшие на дне лодки в воде, смешанной с кровью: их острые края могли поранить ножки сына. Потом Мато схватил нож, которым открывал раковины. Лезвие его было зазубрено и покрыто ржавчиной. Можно ли им воспользоваться? Не разжимая губ, Техина кивнула утвердительно. Мато склонился над сыном и перерезал пуповину. Он снял набедренную повязку, выкрутил ее, отжимая воду, и положил на грудь и плечи Техины. Взял кричащее маленькое тельце и, придерживая головку ребенка на поверхности, погрузил его в воду. Затем разорвал повязку надвое, в одну половину завернул сына и вложил его в руки Техины, а второй прикрыл свою наготу. Скорлупой сухого кокосового ореха он вычерпал окровавленную воду.