Как только европеец появился в городе, заработала сложная машина специальных служб и ведомств. На следующее утро начальник безопасности доложил мэру, что корреспондент нанес протокольные визиты вежливости в гражданскую и военную информационные службы и корректно, но твердо отклонил предложенные услуги. Он хотел бы сам ознакомиться с древними памятниками в окрестностях города, побеседовать с руководителями местных партийных организаций. Европеец остановился во второразрядном отеле «Сарасвати» без кондиционеров — вероятно, скуповат. Вечером он пил пиво в баре отеля в компании голландца, протестантского пастора. А потом оба бродили по антикварным лавкам и спрашивали старинные крисы.
— Полагаю, что гость не опасен. Пусть себе смотрит памятники и покупает крисы, — сказал валикота, выслушав доклад.
— Я тоже так думаю, мас. Но для верности мы ним присмотрим. Он намерен также побывать в деревнях и ознакомиться с аграрной проблемой, а также собрать статистические данные о доходах и жизненном уровне городских ремесленников.
— Присмотрите, — согласился валикота. — Черт бы побрал этих корреспондентов. Вечно суют нос, куда не следует.
В день отъезда иностранный журналист был принят мэром города. Валикота был приятно польщен, когда гость приветствовал его на сносном индонезийском языке и поблагодарил за предоставленную возможность ознакомиться с городом и его окрестностями.
— Как вы находите наш город? — спросил мэр протягивая гостю резную шкатулку с яванскими сигарами. Гость взял сигару и, затягиваясь, ответил с откровенной бесцеремонностью:
— Знаете ли, бапак, в вашем городе со мной приключился такой анекдотичный случай. Прошу администратора отеля достать для меня чернил. Из-за моего неважного индонезийского произношения администратор не совсем точно меня понял и вместо чернил привел ко мне в номер уличную девицу. Ха-ха-ха… Слово «тинта», т. е. чернила, звучит по-индонезийски почти как «чинта» — любовь. Этот услужливый парень даже огорчился, когда я объяснил ему, что мне нужно, и выпроводил его вместе с девицей. Хорошее начало для газетного очерка, не правда ли?
— Все это очень печально, — сказал, вздохнув, валикота. — Мы всеми силами боремся с нищенством, бродяжничеством, проституцией. Может быть, если вы приедете в наш город через десяток лет, вам не предложат гулящую девку.
Последнюю фразу валикота произнес с наигранным оптимизмом. Он ожидал теперь новых подвохов. Этот, западноевропейский писака вовсе не был так прост.
