Жизнь неумолимо толкала Харсоно на самое дно, превращала его в профессионального бродягу, люмпен пролетария. Сначала он тяготился праздным образом жизни, стыдился рыться на свалке, брезговал брать со стола объедки. Он с тоской вспоминал о деревне, о тех днях, когда пас буйволов или работал с отцом на поле, когда от здоровой усталости ломило тело. Но привыкаешь ко всему, даже к голоду. А голод притупляет стыд и брезгливость. Привык Харсоно и к образу жизни закоренелого бродяги. Однажды он встретил подрядчика, который когда-то нанимал его на асфальтирование улицы. Подрядчик узнал его и предложил поденную работу.
— Приходи, парень, завтра к Колонне героев. Заработаешь немного рупий. Условия прежние.
Харсоно не пришел — проспал. А потом без сожаления вспоминал о предложении подрядчика. Стоит ли за несколько жалких рупий гнуть целый день спину, разбрасывать лопатой тяжелый раскаленный асфальт и утрамбовывать его вручную?
На этом мы и закончим наш рассказ о судьбе Харсоно. Таких Харсоно многие тысячи, десятки, а может быть, и сотни тысяч в современной Индонезии. Они бегут из задыхающихся от безземелья и беспросветной нужды деревень. Бегут в большие города в поисках заработка. В городах найти более или менее постоянную работу удается редко, если не подвернется почти невероятный счастливый случай.
В Джакарте, Сурабае и других крупных городах Явы по обочинам дорог, на пустырях, по берегам рек и каналов, вдоль полотна железных дорог растут так называемые «кампунг лиар» — дикие поселки. Вереницы убогих шалашей, палаток, конур, лачуг из рогожи, кусков жести, старых досок. Растет армия люмпен пролетариев, утративших производственные навыки, уже не способных к общественно полезному труду. Идет опасный процесс деклассирования. Его можно остановить, только если проводить терпеливо, последовательную и смелую политику, включающую целый комплекс социальных и экономических мероприятий.
Способен ли современный режим, «новый порядок», проявить эти качества — терпение, последовательность, смелость, — чтобы решить эти поставленные самой жизнью задачи?
Земля обетованная — горькая земля
Сможем ли мы когда-нибудь покончить с этим злом?
Не впервые задавал себе этот мучительный вопрос бапак валикота, иначе говоря, мэр большого яванского города.
О каком городе идет речь — не столь уж важно. Не важен для нас и военный чин его мэра. Может быть, даже он гражданский человек, а не генерал сухопутных сил, как губернатор Большой Джакарты Али Садикин, и не полицейский полковник, как мэр Сурабаи Сукочо. Ведь из всякого правила есть исключения, хотя бы и немногословные.
