Когда жару начинает немного разбавлять свежий ветерок с океана, мы с префектом выходим из-под укрытия и в его черном «пежо» едем в штаб синдикатов. В просторном аккуратном помещении за письменным столом работают человек десять. При нашем появлении они разом встают, как ученики в классе, здороваются и снова углубляются в бумаги. На потолке вращается огромный, будто весло, пропеллер вентилятора. Председатель синдиката Мохамед Бакари охотно рассказывает о себе, о своих товарищах, о техническом директоре, которого послали в столицу на курсы усовершенствования, о скромных пока успехах и немалых трудностях.
Мы входим в большой, как вокзальный зал, амбар. На ровном цементном полу сверкают, словно сахарные, горы белых крупных бобов. Это редкий сорт «кап», который выращивается на Мадагаскаре. Возле каждой такой горы сидят женщины. Вручную сортируя бобы, они перебирают сотни тонн: серый боб в сторону, сломанный — в другую, белый без изъяна — отдельно. Затем бобы калибруют, пропуская через специальные ящики — сита; после этого упаковывают в джутовые мешки с фирменной маркой. Продукция экспортируется.
Едем в другой амбар. Там аналогичная картина. Только вместо бобов обрабатывают арахис — земляной орех. Сначала только что доставленный с полей арахис до белизны отмывают в особых ваннах, потом сортируют по количеству ядер в скорлупе.
Проезжаем по набережной. Солнце, отраженное в зеленом, как бутылочное стекло, океане, слепит глаза, словно на тебя навели зеркалом большого «зайчика». Префект вдруг неожиданно останавливает машину.
— Пойдемте, — говорит он, — я вам покажу одного капиталиста, песенка которого уже спета…
Тот, о ком говорит префект, оказался очень толстым индийцем — владельцем единственной во всей префектуре холодильной камеры для хранения свежей рыбы. В это время он сидел в соседнем кафе и пил прохладительные напитки. Увидев, что мы направляемся к его предприятию, он засеменил нам наперерез.
— Иностранный журналист интересуется сортами рыбы, хранящейся в вашем холодильнике, — сказал префект, заговорщически подмигивая мне.
— Ничем особенным удивить не могу, — отвечал хозяин, пропуская нас внутрь небольшого каменного домика, похожего на трансформаторную будку. — Сейчас для ловли не сезон…
Он переключил какие-то рубильники на стене и отворил дверь, за которой трещал мороз. Я шагнул в клубы ледяного тумана. Здесь, на полках, обросших инеем, штабелями лежали диковинные рыбы.
