Идем вдоль длинной шеренги домов, сложенных из прессованного агломерата. Дома еще не заселены. Удобная планировка комнат, открытые веранды, дворик. Возле каждого дома — небольшой приусадебный участок.
Сколько времени и сил было отдано бессмысленной работе по прихоти колонизаторов, — с горечью говорит Бен Лахмар. — Сколько таких домов мы могли бы построить. Я сам восемь лет был безработным…
Бен Лахмар протягивает нам коричневую заскорузлую руку, прощается.
— Слышите гонг? Сейчас начнется урок, — говорит он. — Мне пора. — И, улыбаясь, добавляет:
— Надо заглянуть в учебник. Я не успел сегодня подготовить домашнее задание.
Осматривая кварталы новостроек в предместье Меденина, я встретил болгарского инженера, который обрадовался мне как родному. Он руководит здесь работами по строительству жилых домов. «Все работы ведутся вручную, — говорит болгарский товарищ. — Техники никакой. Поэтому темпы строительства, конечно, не те, что у нас…»
Но даже и при таких темпах окраины Меденина заметно обрастают маленькими белыми домиками. Сам город, имеющий многовековую историю, кажется только что выстроенным: чистые улицы, аккуратные одноэтажные дома, строгие башни минаретов. Тишина и спокойствие. Время здесь словно остановилось. Но вот неожиданно на одной улице послышались звонкие детские голоса. За оградой школьного двора весело резвилась детвора. И сразу тишина и безлюдность улиц города стали понятными здесь не бездельничают, а работают и учатся.
Своими впечатлениями о городе делюсь с губернатором Меденина. В его просторном кабинете пьем крепкий арабский кофе и ведем беседу о судьбах молодой республики.
— Старое и новое еще долго будет встречаться повсюду, — говорит губернатор. Вам понравились паши новостройки — и нам они тоже нравятся. Но неподалеку от Меденина есть деревушка Уммат-Тамар, где люди еще живут в каменных трехэтажных амбарах, похожих на пещеры. Эти амбары, напоминающие пчелиные соты.
Эхо странствий были построены земледельцами-берберами лет двести назад для хранения зерна и продуктов. Сейчас там ютятся те, кому негде жить. Если раньше, при колонизаторах, человек фактически за милостыню рыл в день одну яму, которую назавтра закапывал, то теперь его труд обрел смысл: теперь за полдня он стал вырывать пять таких ям для посадки фруктовых деревьев. Бывшие безработные стали созидателями, сознающими свою роль в построении нового Туниса. Примечательно, что не деньги зажигают массы энтузиазмом. Ведь та зарплата, которую получают эти рабочие, очень и очень небольшая сумма. Ну что на нее может приобрести семья? Только хлеб, не больше. Билет в кинотеатр, например, стоит дороже дневного заработка…
