– А мои пожелания? – капризно спросила Уэбстер и стрельнула глазами в Кристофера Майлза, по которому сохла добрая половина нашей группы.
Майлз чуть снисходительно улыбнулся в ответ. Был он слишком красив для нашего учебного заведения, разбитые сердца считал если не сотнями, то десятками точно. Удивительно, что при этом он успевал ещё довольно прилично учиться и подрабатывать на кафедре магических животных, к которым относился куда заботливее, чем к брошенным поклонницам. Во всяком случае ещё ни один грифон и ни одна мантикора на него не жаловались. Мантикора так вообще при посещении нашей группы зверинца всячески показывала Майлзу свою приязнь, мурлыкая так страстно, что заглушала преподавателя, проводившего экскурсию. А вот поклонницы жаловались, и не просто жаловались, а непосредственно ректору, в надежде, что тот заставит непутёвого инора жениться. В конце первого курса Мёрфи вызвал любвеобильного студента и с полчаса на него орал. Результата это не имело, поскольку для нашего города Майлз был женихом не из последних, вот и пытались его прибрать к рукам как можно раньше и не всегда приличными методами. В наследство, оставшееся после родителей, входили дом, пусть небольшой, но собственный, и счёт в банке, которым по завещанию родителей он имел право распоряжаться даже до достижения совершеннолетия. Из минусов была разве что проживающая с ним тётя, но она больше присматривала за домом, чем за племянником, да и за последним если следила, то только в вопросах, сыт ли он и аккуратно ли одет.
Майлза это полностью устраивало, и он не горел желанием селить в свой дом ещё одну особу женского пола. Как известно, двум женщинам под одной крышей тесно. Несмотря на ректорский разнос, одногруппник так и ходил холостым, тем не менее используя своё обаяние магией массового поражения. Вон, даже Уэбстер питала к нему явную склонность. Он ей тоже улыбался при каждом удобном случае, но даже на свидания ни разу не рискнул пригласить. Ещё бы, на Уэбстер точно придётся жениться в случае чего. Неподходящая она кандидатура для занесения в список побед, с точки зрения Майлза. А вот я – напротив, за меня никто не вступится. Разве что ректор? Но его мнение в вопросе устройства личной жизни одногруппника точно не интересует. Впрочем, Майлз меня никогда не привлекал.
– Пожелания студентов мы тоже стараемся учитывать, – улыбнулся ей Дорси.
– А как же последние требования по формированию групп? – внезапно спросил Майлз. – Где должны быть и иноры, и инориты?
