— Кровь Христова, Патрик, откуда такая озлобленность? — удивился герцог Ланди.
— Откуда? Я до сих пор не могу смириться со смертью отца! А теперь еще и мама уехала. Если бы не Стюарты, она жила бы здесь. Они всегда приносили несчастье Лесли из Гленкирка. Но почему ты здесь, Чарли?
— Вина, милорды? — осведомилась Фланна.
— Я прощен, мадам? — спросил герцог Ланди, беря кубок.
— Подумаю, милорд, но, подозреваю, вас это не исправит. Надеюсь, вы останетесь погостить?
— Да, и дети тоже, — спокойно ответил герцог.
Фланна растерялась, не зная, что сказать, но тут вмешался Патрик:
— Твои дети? Что стряслось, Чарли?
— Бесс мертва. Я должен найти для детей убежище. В Англии они подвергаются смертельной опасности. Во-первых, родные моей жены перешли из англиканской церкви в протестантскую. Они собираются украсть у меня сына и дочь и воспитать их такими же узколобыми ханжами, как сами.
Я не допущу этого. Не думай, что меня так уж заботят вопросы веры. Разве не Господь наш Иисус Христос сказал, что в доме Его отца много обителей? Да и здравый смысл подсказывает то же самое, и, значит, к разным обителям ведут разные дороги. Пусть каждый верующий поступает, как подсказывает совесть. Ненавижу фанатиков-лицемеров!
— Как умерла твоя жена, Чарли?
Патрик вспомнил невестку, Элизабет Лайтбоди, дочь графа Уэлка. Она приглянулась его повесе-братцу, когда ей было шестнадцать, а ему — двадцать шесть. И хотя ее семейка с предубеждением относилась к происхождению герцога Ланди, все же практичность перевесила. Только полный осел откажется от такого богатства, не говоря уже о титуле, поместьях и родстве с королем!
Поэтому они постарались отбросить предубеждения и предрассудки вместе с сомнениями и согласились на брак, оказавшийся очень счастливым.
— Ее застрелил один из солдат Кромвеля, — начал герцог Ланди. — Я в тот день уехал в Вустер. Дело в том, что Вустер славится симпатиями к королю, поэтому Кромвель отдал приказ своим отрядам разъезжать по округе и наводить страх на обитателей, а также конфисковывать скот и съестные припасы. Они ворвались в дом и прикончили Смайта, моего мажордома, пытавшегося их остановить. Когда Бесс подбежала к старику и стала выговаривать негодяям, ее тоже прикончили. Отем и выжила только потому, что молчала.
Она убила того, кто поднял руку на Бесс, но это уже другая история. Дом ограбили, унеся все, что могли найти. Правда, добыча была не такой уж большой. Мы давно спрятали все, что могли. Когда восстание будет подавлено, не составит труда вернуть вещи на прежние места. Но, покидая поместье, они подожгли дом.
