В Египте обычай, что султан два раза в году в дни двух праздников устраивает пиры и дает аудиенцию знати и простому люду. Знать пирует в его присутствии, простой люд — в других дворцах и местах. Я хотя и много слыхал об этом, но все же мне хотелось посмотреть на такой пир самому.
Поэтому я сказал одному из султанских секретарей, с которым мне случилось познакомиться и подружиться: — Я видел приемы таких царей и султанов Персии, как султан Махмуд Газневид и его сын Мас’уд: это были великие цари, и у них было много богатств и роскоши. Теперь мне хотелось бы посмотреть и на пиршество повелителя правоверных… — Он сейчас же сказал это привратнику, которого там называют «сахиб-ас-ситр».
В последний день месяца Рамазана четыреста сорокового года[55] приготовили залу, куда на другой день, в праздник, должен был прибыть султан после намаза и сесть за стол. Привратник свел меня туда. Когда я вошел в дверь дворца, я увидел здания, террасы и портики; если бы я захотел описать все это, рассказ мой чрезмерно удлинился бы.
Там было двенадцать четырехугольных замков, соединенных вместе; переходя из одного в другой, я каждый раз находил, что следующий еще красивее, чем предыдущий. Площадь каждого из них была сто арашей в квадрате, за исключением одного, шестидесяти арашей в квадрате. В нем стоял трон, занимавший всю ширину здания, четырех гезов высоты. С трех сторон этот трон был сделан из золота, и на нем были изображены охота, ристалище и разные другие вещи; на нем была надпись красивым почерком.
Ковры и обивка этой залы состояли из румийского шелка и бу-каламуна, вытканного по мерке для каждого места, где они находились. Трон окружала золотая решетка, описать которую невозможно. Позади трона у стены были устроены серебряные ступеньки. Сам же троп этот был так роскошен, что, если бы вся эта книга с начала и до конца была посвящена описанию его, все же нельзя было бы найти подходящих выражений.
Говорят, что на тот день, когда султан дает пир, отпускается пятьдесят тысяч мен сахару для украшения столов. Я видел дерево вроде апельсина, все ветви, листья и плоды которого были сделаны из сахара; на нем были сделаны тысячи фигурок и изображений из сахара.
Кухня султана лежит вне замка, и там постоянно работают тысяча рабов. Из павильона в кухню ведет подземный ход. Там было заведено каждый день привозить на четырнадцати верблюдах снегу для султанских погребов. Оттуда и большая часть эмиров и сановников тоже получала свою часть, а если кто-нибудь из горожан просил об этом для больных, давали и им. Точно так же за всяким лекарством и микстурой, которая могла понадобиться горожанам, они обращались в гарем и получали ее оттуда. Точно так же дело обстояло и с мазями, например с бальзамом и тому подобным, если кто-нибудь просит о чем-нибудь из таких вещей, никогда нет ни отказов, ни отговорок. <…>
