Под стеклом прилавков разложены деревянные шкатулки с инкрустированным орнаментом белой кости, коралловые и перламутровые ожерелья, золотые перстни и кольца с монограммами Иерусалима, косынки с видами «святых мест», цветные открытки и альбомы.
После моей скромной покупки хозяин лавки, молодой сириец, приносит чашечки с черным кофе, заводит pазговор о Советском Союзе. Он с интересом расспрашивает о нашей стране, интересуется, можно ли поехать к вам учиться. Для большинства иерусалимцев мы были первыми представителями Советского Союза, и они могли наконец непосредственно расспросить о стране, о которой «столько разного рассказывают». Для многих понятие «русский» ассоциировалось с понятием православный». Так один шофер такси, услышав, что мы из России, обрадованно воскликнул: «О, я тоже православный!» и вытащил из бумажника фотографии всего своего арабского семейства.
Когда мы вернулись в нашу гостиницу, обстановка и холле изменилась: хозяева уехали развлекаться, в креслах явно дожидались нас официанты и служащие. Они упросили нас посидеть с ними и буквально завалили вопросами.
Спрашивали обо всем: о положении трудящихся в Советском Союзе, о нашей личной жизни, о зарплате, что на нее можно купить, о положении верующих, о семейной жизни. Спросили даже об «общности жен» в нашей стране (этот вопрос мне пришлось еще раз услышать от одного служащего в королевской Ливии). Как мало еще известно о нас. Узнать же правду очень, хочется. И беседа затянулась надолго. Никто из притекающих не вызывал еще такого интереса. Расставаясь, наши новые знакомые протягивают свои адреса, приглашают в гости, просят обязательно писать.
Напротив нашей гостиницы за высокой каменной стеной расположена больница св. Петра. В ней работают монахини одного из католических монастырей Иерусалима. Случай помог мне заглянуть в эту больницу, Один из наших товарищей, купаясь в Мертвом море, поцарапал ногу. Ранка в течение нескольких дней не загнивала, нога распухла. Решено было сходить в христианскую больницу. В пустой приемной, сверкающей чистотой, нас тихо и приветливо встретила сестра милосердия в белой накрахмаленной косынке. Никаких формальностей не понадобилось: за двукратную обработку ранки и перевязку из кармана товарища уплыл’ один доллар. Нам настоятельно посоветовали зайти; на перевязку еще несколько раз.
Искусство человека
На следующей день Иерусалим становится наконец похож на свои цветные изображения: яркое солнце зажигает позолоченные купола мечетей и церквей, и они резко впиваются в синее небо. В этот солнечный день во всей красе предстает перед нами самая великолепная мечеть в мире — мечеть Омара, или Харам аш-Шериф («благородное святилище»), или Куббет ас-Сахра («купол скалы»), мечеть, построенная над «висящей скалой», вторая после Мекки святыня мусульман.
