Тетя Эва закрыла дверь и обернулась ко мне, вскинув брови.
– Почему ты звала папу, спускаясь вниз?
– Его голос похож на папин.
– Понятно. – Она отвела глаза и обхватила себя обеими руками. – Я знаю, каково это. В церкви есть мужчина, который говорит так же, как Уилфред.
– Можно я возьму визитную карточку мистера Дарнинга?
– Зачем?
– Просто чтобы она у меня была.
– Нет. – Она сунула карточку в карман передника. – Я не хочу, чтобы ты пыталась создать Джулиусу проблемы сейчас, когда он оплакивает брата.
– Я бы не стала этого делать. Если мистеру Дарнингу интересно разоблачать мошенников, то его, вероятно, интересует и наука. Я бы хотела ему написать и задать кое-какие вопросы, чтобы заняться хоть чем-то.
– Тебе незачем переписываться со взрослым мужчиной, с которым ты едва знакома. Я положу его визитку в свою папку на кухне, и в будущем мы можем подумать о бесплатной съемке. – Она указала наверх. – А теперь возвращайся в постель, пока я не приготовлю ужин и не напущу тебе ванну. Ты все еще бледна как привидение.
– Стивена уже похоронили?
Она опустила руку:
– Что?
– Я спрашиваю, состоялись ли похороны, пока я выздоравливала?
– Нет. Пока нет. – Она снова отвела глаза. – Они ожидают, пока его тело привезут домой.
Меня пронзила острая боль.
– Когда привезут, скажешь мне, хорошо?
– Скажу, – кивнула она.
На подкашивающихся ногах я вернулась к себе в спальню.
У меня перед глазами стоял гроб с телом Стивена, и, чтобы избавиться от этого виде́ния, я начала представлять себе, как он забирается через похожие на иллюминатор окошки в семейную студию, чтобы спасти фотографическое оборудование от соленого воздуха. Мне рассказывал об этом сам Стивен. Ему, видимо, приходилось каким-то образом взбираться по стене снаружи, чтобы дотянуться до довольно высоко расположенных окон, а затем спрыгивать на пол студии, рискуя сломать лодыжку. При мысли о бесстрашных акробатических подвигах Стивена на моих губах заиграла слабая улыбка. Но в то же время это заставило меня задуматься о том, что происходит с драгоценными металлом и стеклом камеры теперь, когда он уже не может ее защитить.
Я вынула из верхнего ящика тумбочки коробку спичек, зажгла масляную лампу с окрашенным в жемчужный цвет стеклом и, прежде чем забраться в постель, взглянула на компас дяди Уилфреда. Засунув ноги под одеяло, я уже приготовилась опустить голову на подушку, как вдруг сообразила, что я только что увидела. Я резко выпрямилась и снова взглянула на компас. Мой рот открылся от удивления, а по спине пополз холодок.
