Тетя Эва отскочила в сторону.
– Я надеюсь, это не грипп?
– Нет, это не чертов грипп. – Он с трудом нашарил скважину, отпирая дверь, а затем потянулся к выключателю, зажигая электрические лампы на стенах. – Подождите здесь. Я принесу.
Он вошел.
У нас за спиной заурчал двигателем отъезжающий «форд» модели Т.
Я переступила порог студии, провожая взглядом Джулиуса, скрывшегося за дверью рядом с черной портьерой, которая служила фоном для клиентов. Я всегда считала, что это дверь в чулан, но она оказалась входом в кабинет, где висели сохнущие фотографии – как белье на веревке.
– Что с ним? – спросила я.
Тетя Эва все еще потирала горло.
– Понятия не имею. Я никогда его таким не видела.
– Это опиум?
– Мэри Шелли!
Джулиус вернулся в студию с коричневой папкой в руках.
– Вот, забирайте.
Он держал скрытую внутри папки фотографию кончиками пальцев.
Дрожа, я подошла и взяла у него папку.
Его красные глаза слезились.
– Теперь уходите. Пожалуйста.
– Я хотела бы сначала увидеть фотографию.
– Уходите.
Затаив дыхание, я раскрыла папку и увидела себя в черно-белом цвете. Я сидела на бархатном сиденье стула с камфорным мешочком и цепочкой из часового механизма на шее. Мои глаза над марлевой маской смотрели в объектив.
Позади меня стояла призрачная фигура – красивый русоволосый мальчик в нарядной рубашке и галстуке.
Стивен.
Призраком на моей фотографии был Стивен.
Тетя Эва взяла папку из моих рук.
– О нет, Джулиус. Это твой брат?
Эти слова болью отозвались у меня в сердце. Я поняла, что они подразумевают.
– Он у…
Губы тети Эвы отказывались выговорить это слово.
Джулиус откашлялся.
– Мы только что узнали, что он погиб во время сражения. В телеграмме говорилось, что в начале октября шли ожесточенные бои. Он пал смертью храбрых.
Мне стало душно. Я прижала ладони к животу, ощущая, как в барабанных перепонках звенит, будто перед обмороком. В глазах потемнело. Ноги подкосились.
Тетя Эва схватила меня за локоть, чтобы не дать упасть.
– Мэри Шелли, ты в порядке?
Джулиус отвернулся от меня.
– Уведи ее отсюда.
Меня привел в чувство донесшийся сверху крик. Мы все вскинули головы, глядя в потолок.
– Стивен! – кричала миссис Эмберс, как будто кто-то рвал ее сердце на части. – Стивен!
Джулиус схватил меня за руки выше локтей и развернул к себе.
– Я сказал, уведи ее отсюда. Обе убирайтесь прочь. Уносите ноги как можно дальше. Меньше всего на свете мы хотели бы сейчас видеть детскую любовь моего брата.
Я спотыкалась, не успевая переставлять ноги, пока он бесцеремонно тащил меня к двери. Мы с тетей Эвой снова вышли в туман, и дверь за нами захлопнулась. Даже рокот прибоя не заглушал несущегося из-за стен крика миссис Эмберс.
