Любой советский школьник мог легко прочитать наизусть письмо Татьяны, отрывок из «Бородино», процитировать Грибоедова, Достоевского, Некрасова, Толстого, Горького. Читая эти произведения, осмысливая их, дети познавали мир, у них формировались представления о добре и зле, о правде и лжи, о порядочности и преступности, усваивался опыт предыдущих поколений, развивалась культура речи и мышления, обретался художественный вкус; наконец, они приобщались к национальной истории.
Помню, как в 1950-60-е годы беспокоились о том, что экранизация литературных произведений приведет к тому, что подростки перестанут читать, – так же, как сейчас говорят, что компьютеры и адаптированные книги вовсе отучат молодежь от чтения классики. Безусловно, это может случиться, если учитель не привьет вкуса к литературе и к чтению. Вот почему в наше компьютеризированное время особенно важна роль наставника – человека, передающего знания от сердца к сердцу, от разума к разуму. Мы, представители старшего поколения, с благодарностью вспоминаем наших школьных учителей, глубоко признательны им за их профессионализм, за высокое качество преподавания, которое они являли.
Конечно, система образования в Советском Союзе была во многом идеологизирована. Но сила и величие русской литературы как раз и заключается в том, что она способна вложить в сердца читающих свет истины, добра и любви, преодолевая влияние среды, включая идеологические шоры, «железные занавесы» и иные вредные внешние обстоятельства.
* * *
В обществе еще не произошло полного отчуждения от минувшей эпохи. ХХ век только становится, но еще не стал в полной мере историческим прошлым.
Чаще всего объективный анализ возможен тогда, когда «наблюдающий за эпохой» отделен от нее уже многими поколениями, тем не менее, стремиться к объективному, не тенденциозному восприятию истории необходимо уже сейчас – согласно известному правилу «Делай, что должен и будь что будет».
Сегодня остро стоит вопрос о проведении объективных и не предвзятых исследований истории нашего Отечества, причем начиная не прямо с 1917-го, но с более раннего времени, когда возникли явные предпосылки для будущих исторических «срывов».
Настоящий ученый умеет сохранять беспристрастность по отношению к любому историческому персонажу или периоду, а дилетант будет пытаться подверстать историю под свои представления, под существующие в его голове штампы и стереотипы, даже когда все это прямо противоречит историческим фактам. Цель первого – обогатить своих слушателей и стимулировать диалог, цель второго – добиться признания своей позиции, даже если она защищается по принципу «если факты противоречат теории, тем хуже для фактов». Следствием подобного подхода часто становится разделение людей и противопоставление их друг другу.
