. Человечность человека нельзя выразить без идеи Бога. Опираясь на понятия
вера, Бог, добро, любовь, благо, религия, душа Толстой выразил смысл жизни человека как идею совершенного добра, любви, справедливости по отношению к другому человеку. Поднимая проблему добра и зла, он писал Н. Н. Страхову 11 мая 1873 г.: «…на вопрос, что такое добро — сущность жизни, мне так же легко отвечать, как на то, какое нынче число. […] Добро есть только противоположность зла, как свет — тьмы, и как и света и тьмы абсолютных нет, так и нет добра и зла. А добро и зло суть только матерьялы, на которых образуется красота — т. е. то, что мы любим без причины, без пользы, без нужды. Поэтому вместо понятия добра — понятия относительного — я прошу поставить понятие красоты. Все религии, имеющие задачею определить сущность жизни, имеют своей основой красоту — греки — плотскую, христиане — духовную. Подставить другую щеку, когда ударяют по одной, не умно, не добро, но бессмысленно и прекрасно…»
[47]Сюжет одного из рассказов Толстого: девочка подобрала на пороге дома подкидыша. Правильно, «добро» поступила девочка. В чем же тут «духовная красота», о которой писал Толстой? Ответ можно найти в диссертации Н. Г. Чернышевского «Эстетические отношения искусства к действительности»: «Когда у человека сердце пусто, он может давать волю своему воображению… Фантазия вообще овладевает нами только тогда, когда мы слишком скудны в действительности»[48]. Вот почему занятия, игры детей в рассказах Толстого просты и естественны — в этом разумный ход жизни, мудрость и духовность. Когда в сердце человека зарождаются любовь, жалость или сочувствие — «со-чувствование» с другими людьми, — он словно прозревает, ему кажется, что чудесно преобразился весь мир вокруг. Когда у человека чисты душа и мысли, когда он хочет творить только добрые дела, удача словно поворачивается к нему лицом. В преодолении трудностей проявляются любовь, дружба, верность, сила, отвага, доверие. Испытывая и осмысливая сострадание и жалость, человек платит за свое духовное прозрение.
Толстой писал, что в раннем детстве душа еще не засорена ложью жизни и каждый человек не может не вспомнить «того блаженного чувства умиления, при котором хочется любить всех: и близких, и отца, и мать, и братьев, и злых людей, и врагов, и собаку, и лошадь, и травку; хочется одного — чтоб всем было хорошо, чтоб все были счастливы, и еще больше хочется того, чтобы самому сделать так, чтоб всем было хорошо, самому отдать себя, всю свою жизнь на то, чтобы всегда всем было хорошо и радостно. Это-то и есть, и эта одна есть та любовь, в которой жизнь человека»
