— Думаю, теперь покоя нам точно не будет, если даже всякое дно находит в себе силы, чтобы попытаться прикончить меня, — фыркнул я, поднимаясь на ноги, едва не упав, так как у меня сильно затекли ноги. Вот что значит, отвык подолгу сидеть на кортах, епт! — Ладно, мошкара и рогатая, идите будите мелкую, а я пока… Пойду подрочу на улице! А то что-то прямо возбудился от вида трупа…
— В-вы серьезно? — переглянулась фея с суккубом, сделав шаг назад.
— Вы обе совсем дуры, или притворяетесь? — я едва не разбил себе лицо фейспалмом. — Ясен хер, что нет! Жрать пойду готовить, а как позавтракаем, отправимся в путь до столицы. И вообще, я уже лет с шестнадцати не дрочу… Чёрт, какого хера я тут перед вами оправдываюсь?! Валите уже, будите лольку и манатки собирайте!
Ворча, словно какой-нибудь старый пердун, на всех и вся, особенного на сраного короля, я вышел из комнаты, доставая из кармана зажигалку и сигарету, и уже начав думать о том, что же сделать со сраным королем, посмевшим бросить мне вызов, да ещё и таким гнусным способом.
Ух, сволочь, надеюсь, он там запечатался в бункере, ведь месть моя будет страшна!
Солнце ещё не успело полностью выйти из-за горизонта, а мы уже покинули Глухомань, и сейчас пиздовали по дороге, и тишина была нашим спутником. Лолька, которая снова забралась мне на спину, чего не делала неделю, дрыхла, придерживаемая щупальцами, которые я пропустил через рукава рубахи, Оливия шла рядом, а оборзевшая фея вообще сидела на моей башке, скрестив ноги, видимо строя из себя Люциуса, и если честно… Я макушкой ощущал её мелкую задницу, ведь её зеленое платье было такое короткое, что когда она садилась, почти всё было на виду!
Ну ладно, на самом деле, это я ей разрешил сидеть на голове, видимо решив вспомнить старые добрые времена, да и Линька мне, почему-то, немного симпатизировала. Но нить по-прежнему была повязана вокруг её пояса, а другим её концом привязана к запястью Оливии, так как нить была довольно длинная, метра полтора.
— Так как вы лучше меня разбираетесь в местной географии, расскажите-ка, сколько деревень стоит на пути к столице? — чтобы развеять бесячую тишину, от которой мне уже было тошно, да и сопение лольки меня начинало раздражать, спросил я. — Две? Или три?
— Две, — ответила Оливия. — Сухие листья и Гладкие стволы. Вторая она меньше, и я бы её и деревней не назвала… Там всего два дома, пускай и больших, и всего две семьи!
