Я, чтобы не смущать совет краснокожих встал и отговорившись необходимостью проверить лагерь, отошел.
Достал подзорную трубу, поглядел на Собачий холм, Хвостов с Еремой как раз втащили пушку, устанавливали углы наводки. Так, тут порядок. Заглянул в шатер к раненым индейским воинам: трое уже худо-бедно ходили, лишь один, которому пуля Пахома раздробила-таки бедро, лежал с шиной, бледный, но к счастью гангрена его миновала, выкарабкается. Раненый же в плечо военный вождь Быстроногий волк и вовсе отделался содранной кожей и сильным ушибом, так что вполне сносно держался при походе к дубу, да и практически здоров. Ну что ж, идём дальше.
Золото, два ведра по меркам моего времени, а по массе 318 килограмм 790 грамм, если верить весам Лангсдорфа, упаковали в полотняные мешки и под неусыпным караулом от греха подальше складировали на судне. Брали только крупные самородки для пущего воздействия на воображение, песок отделять пока нечем, да и других дел образовалось по горло, так что оставим на будущее.
Моё внимание привлёк кузнец. Он уже второй день в переносной кузнице доставленной с батели на берег, поправлял индейцам их железные изделия. Скудный запас металла с борта он уже пустил в дело и сейчас отковывал криницы из свежесваренного железа. Я подошёл поближе, он как раз отбивал шлак из пористого бесформенного куска.
– Вот такого у нас не было, – задумчиво произнёс я, переворачивая клещами подобный рядом.
– А это, Вашбродь, – поднял закопчённое улыбчивое лицо кузнец Архип, – всё Пахом. Вооон он, – показал мне рукой на нашего старообрядца. – Говорит, что в ихних краях когда новь вдали от обитаемых мест поднимают и соху к примеру изломают, а запаса железа при себе нет, они по-старинке из Болотной руды выплавляют.
Заинтересованный, я пошёл в сторону групки грушеобразных сооружений почти в человеческий рост и увидел как женщины из глины Лепят такую под руководством Пахома, детишки волокут в корзинах от берега куски коричневого минерала. На мою просьбу Пахом охотно растолковал: – Да это, Вашбродь вот Болотная руда. Там видать раньше то ли ручей тёк, то ли вода разливалось постоянно, осела вот эта руда. Её вот с этим углем древесным, вчерась пережгли, вот сюды, сверху закладываем, разжигаем, да тут мехами воздух вдуваем, когда перегорает внизу Вот такая вот штука получается, – он подошёл к остывшей грушевидной печи, несколько раз ударив расколол самообожженную глину, – Это доменка такая маленькая, – отбросил ногой в сторонку серый бесформенный по виду камень, облепленный наростами шлака, – Конечно железо дрянное, не ровня казенному, но здешним бедолагам и то хлеб.
