— Простите? — недоуменно вскинула голову Милана.
— Быстро! Чтобы и следа вашего тут не было! — грозно прошептала целительница, настойчиво оттесняя нас к дверям.
— В чем дело? — выразительно вздернула брови уже Златка. — Мы хотели навестить пациентку!
— Светлану Каратову, — пояснил я — хотя это, по идее, было и так ясно.
— Нельзя! — неистово вращая глазами, заявила Лариса Георгиевна. — Комиссия у нее сейчас! Из Петрополиса сам академик Прозоров прибыл! И два университетских профессора с ним! Не хватало еще, чтобы они на вас наткнулись — решат, что у нас здесь не приличный лазарет, а проходной двор! Сгиньте, ну?! После придете, когда большие люди разъедутся!
— А что такого случится, если сии большие люди узнают, что пациентку навещают заботливые друзья? — запальчиво поинтересовалась Златка.
— Обзавидуются, наверное, — опередив с ответом целительницу, хмыкнула Воронцова. — Ладно, похоже, мы тут и впрямь не вовремя. Уходим.
Может быть, я и не был готов вот так вот взять и сдаться, но спереди на меня могучей грудью надвинулась Лариса Георгиевна, сзади требовательно потянули за хлястик шинели — не то Милана, не то Машка — и, махнув рукой, я вместе с друзьями отступил на улицу.
— Вообще, сие неправильно, — возмущенно проговорила Златка уже за порогом. — А если бы кому-то из нас требовалась помощь целителя? Она даже не уточнила — сразу гнать!
— Наверное, с первого взгляда поняла, что мы здоровы, как собаки, — предположил Ясухару.
— Почему собаки? — спросила Муравьева.
— У нас так говорят. Наверное, потому что иероглифы «здоровый» и «собака» читаются одинаково[1].
— Как вы там, бедные, только живете с этими своими иероглифами? — усмехнулась Милана.
— Как на вулкане, — совершенно серьезно ответил Ясухару. — Иероглифы же — суть чистая магия. Чуть недоглядел — и извержение!
— А если еще учесть, что у вас там и впрямь полно вулканов… — протянула Воронцова.
— Видела бы ты, какие из них лезут с лавой чудовища! — не то похвастался, не то пожаловался на судьбу Тоётоми.
* * *
Нежданно освободившимся временем я решил распорядиться с толком: заняться наконец пресловутой курсовой работой. И, вернувшись в казарму, даже засел за книжки по целительству — помимо той, о реабилитации холопов, еще с полдюжины я позаимствовал у запасливого Сколкова. Однако первая же фраза, за которую зацепился мой взгляд при просмотре оглавления наугад выбранного фолианта, бесцеремонно направила мои мысли прочь от сухой теории.
