— Я думаю, ты её плохо знаешь, — тихо сказал он. — Ты есть хочешь? Я лично голоден.
— А предок твой не заявится? Как-то стрёмно мельтешить перед ним и надоедать.
— Нет, он днём в жизни не приезжал с работы, — услышала Тоня уже издалека, из кухни.
Она помедлила и поднялась с дивана, поморщившись. Подняв джинсовую рубашку, в которой была, увидела длинную ссадину справа на рёбрах. Это постаралась Кира своей туфлей до того, как появился Матвей.
Через полчаса они уже прикончили двойную порцию омлета, жареного бекона и салата из огурцов и болгарского перца. Готовили оба, и поэтому с удовольствием сыто смотрели на пустые тарелки. Перед Тоней дымилась огромная чашка капучино, Матвей допивал стакан сока.
— Ты такая невесёлая потому, что тебя Кира испугала? — осторожно спросил он.
Тоня покрутила кружку и горько улыбнулась.
— Да нет, просто сегодня первое, вроде как праздник. Мы с семьёй всегда ездили на природу там или в парк. А сейчас папа даже не позвонил. У него уже своя жизнь.
Матвей тяжело вздохнул. Ну как ей сказать, что все через это проходят, когда родители разбегаются? Что всегда так больно и обидно, как будто бросили лично тебя и перестали любить. Променяли на футбол по вечерам с друзьями, компьютерные игры в сети и пикники с огромным количеством спиртного и, кто бы сомневался, с женщинами, но без детей. В его случае — с мужчинами, мать жила с любовником и детей заводить больше не собиралась.
Тоня поймала его мрачный взгляд и попробовала улыбнуться. Сразу от её зелёных глаз пошли тёплые лучи.
— Ладно, я переживу. Честно-честно. Пошли что-нибудь посмотрим на твоём крутейшем телеке?
— Идея — блеск, — улыбнулся он, ставя грязную посуду в посудомойку. — Пойди, посмотри диски, там внизу на полках. Выберешь.
— Хорошо, — согласилась она, уже вроде бы без грусти, но он знал, что девушка просто спрятала проблему глубоко в сердце. А значит, он ей ничем не помог. Но и правда, что он мог сделать, кроме как помочь забыть?
Их просмотр вообще не закончился. Прямо посреди фильма, который они смотрели — честь по чести, с попкорном и лимонадом, какой-то забористый триллер, они вдруг начали целоваться и не смогли остановиться.
Он посадил её верхом на себя и, скрипя кожей дивана, стал снимать с неё одежду. Она плотно закрыла веки, поверхностно дыша и вздрагивая. Но только лишь сняв с неё бельё, он заметил огромную ссадину на белой коже — воспалённую и кровавую.
— Это она? — спросил он хрипло, потому что с трудом сдерживал дыхание.
