*
Готфрид Бенн напишет в двадцатые годы строку, которая переживет и это десятилетие, и его самого: «Жизнь — это мостов наведенье над потоком, что всё унесет» [26]. Может быть, впервые он написал эти слова 17 декабря 1929 года на бирдекеле. В тот день Мопса Штернхайм выходила замуж за странного морфиниста Рудольфа фон Риппера. В ЗАГСе присутствуют родители, то есть буйный сифилитик Карл Штернхайм и Тея Штернхайм; на месте и Готфрид Бенн. Бенн, в которого Мопса до сих пор безумно влюблена, три года назад порвал с ней и потом промывал ей желудок после того, как она пыталась покончить с собой передозировкой веронала, тот самый Бенн теперь ее свидетель на свадьбе. Когда Мопса, едва соображающая под кайфом, говорит в ЗАГСе «да» Рудольфу фон Рипперу, Бенн вздрагивает. У Теи Штернхайм, матери невесты, наворачиваются слезы. Уже через десять дней Мопсу, совершенно невменяемую, отправят в клинику на реабилитацию. Людям двадцатых голов очень пригодилось бы больше любви (или хотя бы психотерапии). Но вместо этого они получали допинг.
*
Бывают браки, говорит Томас Манн, возникновение которых не может представить себе даже самая изощренная художественная фантазия.
*
Эрнст Юнгер сидит у себя дома на Штралауэр-Аллее, 36, в малорадостной восточной части Берлина, и почти каждый вечер дискутирует с национал-революционными друзьями. На дворе зима, он разрубает и бросает в печь старую мебель. Юнгер пишет свою загадочную, почти сюрреалистическую книгу «Сердце искателя приключений», в которой пересказывает свой сон: торговец овощами рекомендует ему к фиолетовому салату-эндивию хорошо выдержанную в подвешенном состоянии человечину. Свое сердце Юнгер держит в холоде, при температуре чуть выше ноля. Его жена Грета могла бы спеть об этом песню. Он всю жизнь будет хранит ей неверность. А когда он вечерами рассказывает ей о своих романах, то надеется на понимание, потому что творческий человек не может иначе, он должен время от времени получать аффекты вдали от домашнего очага. Грета не проявляет достаточного понимания, и он переезжает обратно к Карлу Шмитту, блестящему берлинскому профессору общественного права, который женат вторым браком на либеральной Душке из Сербии, с которой он четко разделяет семью и эротику. Душка должна утешать Шмитта, когда тот возвращается в печали после сексуальных приключений со студентками или проститутками. И она утешает, в отличие от Греты Юнгер. Шмитт, так же сформировавшийся на войне, как и Юнгер, ищет на полях любовных баталий непрерывной драмы, панически боясь штиля в родной гавани. Да, секс стал необходимым допингом Шмитта, он требуется ему перед выступлениями или написанием важных работ, жене он говорит, что ему нужно «ощущение силы после сексуальной оргии». И она должна понять, что он не может получить это ощущение в супружеской постели, с лекарствами на тумбочке, с тапками у кровати и прочими бытовыми заботами. А задача жены, по мнению Карла Шмитта, состоит прежде всего в том, чтобы стабилизировать его состояние перед внебрачными эскападами и после них. Он не видит ее слез, зато их видит Грета Юнгер, с которой они часто проводят темные берлинские вечера, когда мужья уходят на охоту за своими бессердечными приключениями.
