Расти нахмурился:
— Незачем так меня называть. Мы слишком давно знакомы.
— Я бы предпочел такое обращение.
— Как вам угодно, полковник, — ответил Расти, тонко улыбнувшись.
— Насколько вам известно, я не только шеф службы безопасности. Я еще и адвокат.
— Да, я в курсе.
— Практика у меня небольшая, — продолжил Гэвин, — но лицензия имеется. Так что все слова моих клиентов, включая вас, подпадают под категорию адвокатской тайны.
— Я и без того вам доверяю. Сами знаете.
— Тем не менее такая защита у вас тоже есть. Юридическая защита. Мне хотелось, чтобы вы это знали. Да, я ваш надежный друг, но по закону не имею права пересказывать кому-то ваши слова.
Расти Эггерс с улыбкой обернулся:
— Вы же знаете, что понадобитесь мне в кабинете министров?
— Дело не в этом.
— Советник по национальной безопасности. А то и министр обороны.
Отставной полковник Гэвин Чеймберс, бывший морпех, изо всех сил сдерживал волнение, но все же он был живой человек. При мысли о министерской должности у него закружилась голова.
— Ценю ваше доверие.
— Вы его заслужили.
— Разрешите вам помочь, сенатор?
— Вы уже помогаете.
— Дело в том, что до меня дошли слухи…
— Это всего лишь слухи, — сказал Расти.
— В таком случае почему я стерегу Мейнардов?
— Вы знакомы с теорией подковы? — Расти снова повернулся к нему.
— Что за теория?
— Принято считать, что в политике правое и левое крыло — две параллельные прямые. Одна проходит справа, а другая, как вы понимаете, слева. Они не пересекаются. Это противоположные полюса. Но по теории подковы этих двух прямых не существует. Есть одна кривая в форме подковы — с двумя вершинами, справа и слева, и эти вершины не так уж далеки друг от друга. Ближе, чем точки в центре подковы. Некоторые даже утверждают, что речь здесь идет не о подкове, а скорее о круге, где крайние точки — левая и правая — сливаются воедино, являя собой тиранию в той или иной форме.
— Сенатор?
— Да?
— Я тоже изучал политологию.
— Значит, вы понимаете, что я пытаюсь сделать. — Расти подошел ближе, он морщился, когда наступал на больную ногу. После того ужасного вечера нога причиняла ему немало неудобств. — По большей части американцы находятся, так сказать, в центре подковы. Кто-то склоняется влево, кто-то вправо. Эти люди меня не интересуют Они прагматики, а прагматик способен передумать. Избиратели считают, что президент должен взывать к этой массе. К тем, кто находится в центре. У нас примерно полстраны правых, полстраны левых, так что нужно работать с серединой. Но я выбрал другой путь.
