Несмотря на это увлечение, я скучал по горам и мечтал о днях, когда снова хлебну свежего горного воздуха и услышу пение птиц. Я готовился к экзаменам в Индийскую военную академию. Сдав экзамены, я прошел военную отборочную комиссию и был принят в Академию в Дехра-Дуне на двухгодичный курс, после чего должен был получить офицерский чин. Я радовался, что снова поеду в Дехра-Дун. Как приятно снова встретиться со старыми друзьями и посетить знакомые места! Но когда я оказался в стенах Академии, понял, что жизнь курсанта — это совсем не то, что я думал.
Было очень трудно, и я знал, что через это надо пройти. Впереди были два года учебы. Свободного времени почти не оставалось. Со старыми друзьями я виделся редко. На учебу и строевую подготовку уходила масса времени. В Академии царили строгие порядки. Жизнь становилась все труднее, выходить из заведения без разрешения начальства не разрешалось. Я даже подумывал бросить учебу. Старшие кадеты мучали младших. Как ни печально, но больше всего издевались парни, с которыми я был знаком в Дехра-Дуне (они поступили в Академию на год раньше).
Однажды старшие курсанты (я их хорошо знал) приказали мне пойти в чужую роту. Один из них затащил меня в комнату, где были еще два старших кадета, и тут я понял, что мне не сдобровать.
— Тебе следует искупаться, — заявил мне один.
Ребята заставили меня сбросить рубашку и брюки и втолкнули в ванную комнату. Там стояли два ведра с холодной водой. Кто-то вылил на меня из ведра воду. Дело было в феврале. Я дрожал от холода.
— Этого мало, — сказал другой кадет и выплеснул на меня содержимое еще одного ведра.
Было ужасно неприятно, но я стоял молча. Наконец, кадеты потребовали, чтобы я поставил себе на голову большой ящик. Они знали, что ящик тяжел и долго я его не продержу, но на мою просьбу помочь мне снять его с головы ответили отказом. Я разозлился, швырнул ящик им под ноги и крикнул:
— Идите к черту!
Оказалось, что ящик не был закрыт — крышка открылась и из него с грохотом на пол полетела битая посуда. В нем оказались и сломанные стенные часы. Один из кадетов закричал:
— Тебя накажут за грубое поведение!
Они угрожали, ругались, но я смолчал и вернулся в свою роту. Казалось, этот случай отрезвил их. Больше никогда они не приставали ко мне. Позднее я понял, что эти проделки, если они не выходили из определенных рамок, помогали новеньким быстрее привыкнуть к тяготам военной жизни и железной дисциплине.
