— И их, конечно, но нас троих в первую очередь.
В коробке оказалась красивая ярко-красная машина на пульте управления. Теперь Диме было совсем не до батута, а Костя и другие взрослые мужчины нашли своим долгом разобраться, как в нее играть.
Три первые партии шашлыка были пожарены и наполовину съедены, красная машинка успела надоесть и детишкам, и взрослым, а Милы все не было. Алиса начала волноваться, тем более что Красовская не отвечала на звонки. Она даже хотела отправить Дениса на поиски сестры, но тут от нее пришло сообщение, что возникла непредвиденная ситуация, но она обязательно будет.
Мила с Антоном приехали только в четвертом часу. Счастливые и довольные, держась за руки, они сразу прошли к столу взрослых и тут же привлекли к себе внимание. В отличие от одетых по-дачному гостей, на Красовской был наряд не для шашлыков: короткие обтягивающие джинсовые шортики, узкая белая майка с довольно большим вырезом, под которую она предусмотрительно надела бюстгальтер с пуш-апом, и клетчатая рубашка нараспах. Мила распустила свои черные как смоль волосы, доходившие ей до лопаток, и зачесала их прямым пробором. Даже Воронов отметил, что Красовская очень даже ничего, хотя списал такое заключение на то, что давно не видел Малявку.
— Мила, это так ты поехала ненадолго по делам? — разозлилась Алиса.
— Я же написала… Возникли непредвиденные обстоятельства, — прошептала она так громко, что все отлично расслышали.
— Все нормально? Ничего не случилось? Что-то по работе?
— Нормально… Даже очень, — загадочно улыбнулась она. — Просто… Хм… Ладно…
— Мила, что? — нахмурился Денис.
— Хм… Братик, сегодня ваш праздник. Но, черт, не могу держать в себе! — она подняла правую руку, гордо демонстрируя кольцо с довольно внушительным камнем на безымянном пальце.
— Я сделал Милке предложение, и она согласилась, — довольно заявил Антон, притягивая к себе новоиспеченную невесту.
— Это было так романтично… Он заказал сотню воздушных шаров с гелием и привязал к ним плакат с надписью «выйдешь за меня?». Конечно, этот остолоп не подумал, что выбрал не лучший день, потому что это праздник ваш и моего крестника, но разве я могла ему отказать?
— Малявка, не рановато? — вмешался Костя, которому отчего-то совсем не понравилась затея со свадьбой.
Это была не ревность, но чувство собственности. Он вдруг понял, что действительно теряет Милу. И теперь ее влюбленность в него не казалась такой обременительной. Конечно, рассудительный и благородный Воронов тут же заткнул внутренний голос, ведь так лучше для всех, но легче почему-то не стало.
