И отвесил отцу поясной поклон.
Старик удовлетворённо кивнул и добавил:
— Ну, это не всё наследство. Сынок, видишь в углу чучело медведя на задних лапах?
Антипа повернулся и внимательно осмотрел бывшего хозяина леса.
— Мастер делал, — прокомментировал он. — Топтыгин как живой.
— Большой мастер делал! — поправил его отец. — Чучело пустое внутри. Если повернуть хвост дважды посолонь[13], голова откинется набок и Потапыч станет как большой кувшин. Всё наворованное на службе у князя я переводил в деньги и прятал монеты в медведе. Накопил не так много — засыпал лесного хозяина только до колен. Князь, к сожалению, честный человек и ни в каких мутных делах принципиально не участвовал, у таких много не наворуешь, нет финансовых потоков. Но на первое время тебе хватит.
— Спасибо, папа, — склонил голову Оксаков-младший, — но я вот тут насчёт яблок подумал — а вы не боитесь? У нас в Гродно поговаривали, что в Польше недавно одну ясновельможную пани за подобные развлечения на голову укоротили и на титул не посмотрели.
— Слышал я про то, — скрипуче буркнул старик. — Укоротили — и правильно сделали. Судя по всему, той пани голова была совсем без надобности. Это же надо было удумать — накормить такую кучу народа крысиной отравой! Ей-Богу, ей надо было сразу после того ужина собираться и отправляться к палачу — всё равно других вариантов уже не было.
Он немного посмеялся каркающим смехом.
— Не волнуйся сын, — сказал он, вдруг посерьёзнев, — я пользую верное средство. Вернее, не я, конечно. Всё делает княжий повар, замазанный в этом деле по самую маковку — так, что уже не соскочить. И я его о тебе предупредил. Так вот, яд, который мы пользуем, я получил от самого князя Трубецкого. Это фряжский яд, «долгая» версия яда «аква Тофана[14]», который стоит целое состояние…
— Я слышал о нём, — перебил отца сын. — У меня больше нет вопросов.
— В том-то и дело, — усмехнулся отец. — Если бы ты съел то яблоко, с тобой ничего не случилось бы, ты бы даже не заболел. Но если принимать его ежедневно… Лекари уже головы сломали, гадая, чем же болен наш князь, грешат на тоску по умершей жене и уехавшим дочерям. Его не терзают боли, у него ясная голова, он хорошо спит и с аппетитом ест. И всё же жизнь словно утекает из могучего некогда тела последнего в роду Белёвских. А правду знают только четыре человека — князь Трубецкой, я, повар Ерошка и теперь вот ты немножко.
И старик засмеялся каркающим смехом.
— Я всё понял, не волнуйтесь, всё доведу до конца и даже больше. Два вопроса, батюшка. Где в Белёве можно нанять пару добрых сабель вместе с их владельцами, которым не надо рассказывать, как этим инструментом размахивать, рубить и тыкать?
