Не меньший, если не больший интерес представляют свидетельства Камерона о политической обстановке в глубине континента накануне колониального раздела Африки, а отсюда — и об изменении этнической карты этой ее части. Дело в том, что резкие политические перемены на огромном пространстве от побережья Индийского океана до великих африканских озер как раз с начала XIX в. вызвали крупные миграционные процессы, значительно усложнившие картину размещения различных этнических общностей не только к востоку, но и к западу от великих озер, т. е. в бассейне Конго.
В результате всех этих перемен политическая и этническая карта той части Африканского материка, по которой проходил путь экспедиции Камерона, отличалась, с одной стороны, большой пестротой, а с другой — крайней неустойчивостью. На восточном побережье номинально признавался суверенитет занзибарских султанов. Считалось, что их власти подчиняются и глубинные области материковой части сегодняшней Танзании вплоть до Таборы, где даже стоял султанский гарнизон из наемников-белуджей. Но на практике возможности занзибарского правительства эффективно осуществлять эту власть были ничтожны. Главной силой здесь были арабские купцы со своими военными отрядами и вожди отдельных племенных объединений африканцев, в первую очередь входивших в состав большой семьи племен ньямвези (ваньямвези). В конечном счете именно взаимоотношения между этими племенными объединениями и купцами и определяли реальную политическую обстановку на пространстве между берегом Индийского океана и оз. Танганьика.
Уровень общественного развития коренного населения здесь еще не достиг рубежа формирования классового общества, поэтому не сложились и сколько-нибудь крупные и стабильные раннеполитические образования — такие, как, например, у народов Межозерья (Буганда, Руанда, Буньоро) или западнее Танганьики, в верховьях Конго (Луба). Поэтому огромную роль в том, как складывалась политическая обстановка, играли такие факторы, как большая или меньшая степень предприимчивости, ловкости и военной удачи того или иного правителя; притом даже при благоприятных условиях созданное удачливым предводителем политическое образование почти никогда не в состоянии было пережить своего создателя. Но и таких удачливых было немного: Мирамбо, Мсири — вот, пожалуй, и все, кого можно назвать.
Совершенно иначе выглядела социально-политическая структура обществ водораздела Конго и Замбези и прилегающих районов, где Камерон появился после переправы через оз. Танганьика. Ко времени его экспедиции эти общества имели уже многовековую историю политической организации, немалый опыт торговых и культурных контактов с прибрежными районами как Индийского, так и Атлантического океанов, развитые системы религиозных верований и мифологии. Скажем, раннегосударственное образование Луба к моменту его посещения Камероном завершало третье столетие своего существования.
