Но если такая неизбежная ограниченность мировоззрения Камерона и заставляет нас критически относиться к его оценкам социально-политической организации, к его объяснениям по поводу тех или иных фактов культуры, созданной населением пройденных им областей Африканского континента, то мы все же не можем отказать путешественнику ни в наблюдательности, ни в стремлении к объективности, ни в незаурядной настойчивости и большом личном мужестве. А главное, невозможно отрицать, что книга Камерона при всех своих недостатках представляет живой рассказ очевидца об очень сложном и насыщенном трагическими событиями периоде истории народов Центральной Африки.
И в то же время экспедиция Камерона составляет неотъемлемую часть истории географического изучения Африканского континента. Чтобы должным образом оценить сделанное им в этой области науки, нелишне будет сказать несколько слов о том, каковы были представления о географии центральной части Африки в начале 70-х годов прошлого века.
К этому времени интерес европейских географов переместился с поисков верховьев Нила на уточнение картины озерных и речных систем Экваториальной Африки. Экспедиции Дж. Спика и Дж. Гранта в 1860–1863 гг. и С. Бэйкера в 1801–1865 гг. принесли принципиальное решение проблемы истоков Нила. Еще раньше Р. Бертон и Дж. Спик положили начало нанесению на карту великих озер Восточной Африки (1856–1858). Конечно, и после этих открытий оставалось немалое число «белых пятен» в тех местностях, через которые прошли эти британские экспедиции. Не говоря уже о том, что было еще не вполне ясно, как обнаруженные озера связаны между собой, да и связаны ли вообще (последнее особенно относилось к оз. Танганьика, поскольку ни Бертону и Спику, ни Спику и Гранту не удалось обнаружить сток из него), многое оставалось сделать и для окончательного установления того, как в действительности выглядит речная сеть в верховьях Бахр-эль-Газаля, крупнейшего левого притока Нила. И именно в ходе исследований в этом районе, в частности после открытия Г. Швейнфуртом в 1670 г. р. Уэле, определенно не относившейся к системе Нила, на одно из главных мест выдвинулась проблема установления водораздела между бассейнами Нила и Конго.
Швейнфурт вышел на Уэле с северо-востока. С другой стороны, с юга, двигался во время своего третьего путешествия (1666–1873) неутомимый Ливингстон. Открыв озера Мверу и Бангвеулу, он вдоль соединяющей их реки Луапула добрался в марте 1868 г. к вытекающей из оз. Мверу р. Ловуа. Как раз эту цепь озер и рек Ливингстон и посчитал тогда главным истоком Нила — как вскоре выяснилось, ошибочно. Впрочем, твердой уверенности в том, что такая точка зрения правильна, у Ливингстона уже не было: слишком мала оказывалась абсолютная высота уровня Луалабы по сравнению с высотой Бахр-эль-Джебеля, т. е. Нила. И в дневниках последней экспедиции Ливингстона мы находим уже допущение возможности того, что Луалаба принадлежит к бассейну Конго
