Параллельно с выемкой скелета тарбозавра продолжались столярные работы в лагере. Особенно охотно занимались приготовлением ящиков для коллекций Валик и Циприан. Мы разделили скелет на части, используя естественные трещины. Предварительные расчеты показали, что самый большой ящик с тазовыми костями и конечностями будет весить тонны три. Засомневались, сможем ли мы без крана погрузить его в машину.
«Стар» наконец вернулся в лагерь. Пэрлэ успокоился, гнев его исчез без следа. Он сказал, что все в порядке, груз сложен в Гурван-Тэсе. Рядом с клубом выросла гора ящиков — плоды трудов целого лета. Дожидались самолета — одномоторного «кукурузника». Забрали почту, а на борт посадили Самбу. В сомоне купили хлеба, а на обратном пути заехали в лагерь к русским и привезли от них приглашение на первое августа.
6
Наступала осень. Несколько дней стояло холодных, хотя небо было ясное. В полдень поднимался ветер и не утихал до вечера. Ночи холодные, тихие, искрящиеся звездами. Залезая в спальный мешок, Анджей увидел притаившегося тушканчика. Забежав в палатку, он не смог выбраться наружу. Зверек был молодой, меньше тех, которые попадались нам в степи, пушистый, покрытый светлой палевой шерсткой, с голым хвостом, который был длиннее тела и оканчивался кисточкой. При прыжках хвост служил рулем: он напряженно откидывался назад, помогая таким образом удерживать равно весне. Задние, как у кенгуру, ноги подобно пружинам выбрасывали маленького, с ладонь, зверька на расстояние до двух метров. Передние лапки он складывал и прижимал к груди. Мы посадили его в ящик с песком, чтобы рано утром сфотографировать и выпустить.
Началась заливка гипсом главного монолита тарбозавра. Ящик охватывал весь таз, правую ногу и часы, хвоста. Мы законопатили обшивку песком, а пустоты внутри прямоугольника принялись заполнять кусками дерева, консервными банками, корнями саксаула, чтобы уменьшить количество необходимого гипса и тем самым— вес монолита. Потребовалось девять мешков гипса и триста литров воды, но и этого не хватило, поэтому работу пришлось прервать. Мы надеялись, что часть воды испарится на солнце, и вес уменьшится.
Во второй половине дня, после того как машина Сайнбилига выехала из лагеря в Гурван-Тэс за гипсом, я пошел с Войтеком в ущелье, чтобы выполнить обещание, данное музею в Далан-Дзадгаде. Меня просили привести кость динозавра, не очень ценную с научном точки зрения, но достаточно эффектную в качестве экспоната. Мы шли между стенами скал, из которых кое-где торчали недоступные для выемки фрагменты скелетов; по щебневым осыпям взбирались на гряды, разделявшие ущелья, и снова съезжали в их глубину на ногах. Нам не удалось найти ничего стоящего.
