В сумерки недалеко от лагеря, среди плоских, как столешницы, скал, я обнаружил чистую светлую лужу, У самой воды на камне сидел большой ворон. Он был один, хотя обычно эти птицы держатся парами. По вылинявшим растрепанным перьям, по облезшим ногам и белой, как иней, полоске вокруг клюва я понял, что ворон очень старый. В его поведении не чувствовалось страха, он только повернул голову в мою сторону. Я уселся рядом, и мы долго смотрели друг на друга. Похоже, он умирал, силы покинули его. Веки птицы тяжело поднимались и опадали. Этот мир уже не существовал для него. Он был на той стороне, куда никто не мог сопровождать его. Полное, совершенно непревзойденное одиночество.
В другой раз я видел одинокую лису. Я проснулся на рассвете в траве. Спальный мешок и вся степь были покрыты каплями росы. Я увидел издалека, как лиса бежала в мою сторону, и, когда приблизилась, понял, что она никуда не спешит, а бежит просто так.
Рыжая, мокрая от росы, с раскрытой пастью, она перепрыгивала через влажные травы, бросалась на спину, словно отбивалась от кого-то всеми четырьмя лапами, щелкала зубами и вновь срывалась с места. Рассвет был прозрачный, чистый, солнце оранжевое, еще холодное.
Нас разделяло метра два, когда лиса меня заметила, поднялась на задние лапы возле спального мешка, быстро перебирая передними в воздухе, и опять помчалась дальше, закинув голову, задрав хвост, опьяненная ранним утром. Лиса была воплощением одиночества, переполнена радостью, которую она ни с кем не разделяла.
В понедельник, во время завтрака, термометр покалывал десять градусов. Ветер морозил кожу. Янек установил, что рана да лбу Самбу не зарубцовывается, хотя прошла уже неделя. Он сомневался в том, нужно ли продолжать лечение в полевых условиях. Мы решили отвезти его в Гурван-Тэс, чтобы оттуда через Далан он переправился в Улан-Батор почтовым самолетом. Его повезли Эдек и Пэрлэ, а также Энхэ, помощница по кухне, которая должна была возвращаться домой в сомон. Заодно они забрали очередной груз ящиков с коллекциями. Мы отправили с ними юрту, начав, таким образом, свертывать лагерь.
При разборке произошел неприятный инцидент. Сняв войлочный покров, мы убрали жерди, составляющие остов юрты. Они лучами сходились к центру, к довольно толстому и тяжелому кольцу с отверстиями, в которые втыкались жерди. После того как жерди сняли, оно поддерживалось лишь двумя столбиками и вместе с ними было уложено на земле. Затем мы стали разбирать низкие стенки. В этом участвовало много народу. Не задумываясь о том, что он делает, Циприан оперся ногой об этот обруч, что вызвало взрыв бурного негодования Пэрлэ. Он резко оттолкнул недоумевающего Циприана и стал кричать, что мы, приехавшие с Запада, имеем ложные представления о его народе. Тем не менее здесь, в его стране, существуют древние традиции, и одна из них — уважение к дому.
