Самолет не прилетал в Гурван-Тэс уже целых три недели. Писем все не было. Явился «Радиочеловек» и развеял наши надежды. Зато он пригласил нас в клуб поиграть в пинг-понг. Нам не очень-то хотелось, но Пэрлэ настаивал — пришлось идти.
Не успел я оглянуться, как уже стоял с овальной ракеткой в руках против незнакомого монгола, прыгающего по другую сторону стола с нахмуренным лбом и чрезмерно блестевшими глазами. Слишком сильное желание выиграть оказалось для него пагубным. Под тяжестью взглядов множества зрителей он то и дело терял очки, хотя играл лучше меня. Зная, что дружеские чувства к нашей группе ничто не сможет так подогреть, как мой проигрыш, я не старался выиграть. Однако мой противник так медленно восстанавливал свободу движений, что все-таки проиграл. Я передал ракетку Пэрлэ.
Мне казалось странным соперничество, которое возникает у только что познакомившихся людей. Потом я понял, что другого просто и быть не может. Даже дружеская беседа — не что иное, как соперничество. Ее цель — показать себя с лучшей стороны, захватить преимущество над собеседником. «Может сыграем?» Спортивная или светская игра с ее ритуалом условной борьбы как нельзя лучше способна удовлетворить стремление людей закрепить отношения преобладания и подчинения. Вместо того чтобы подавлять это желание, человек удовлетворяет его с помощью различных игр. Бьет по шарику или мячу, побивает карты, уничтожает пешки. В этой системе партнер не является объектом атаки, он лишь тот, кто обеспечивает вам волнующие мгновения. Особенно если вы выигрываете.
Мы довольно рано покинули Гурван-Тэс, надеясь к вечеру добраться до лагеря, но на половине пути заметили две юрты — кто-то вспомнил о баранине. К усадьбе приближалось стадо, подгоняемое женщиной. Мы подошли, из юрты высунул голову хозяин, одетый по степному обычаю так, будто вот-вот отправится в путь: в дэли, застегнутом доверху, туго перепоясанный желтым шарфом, в сапогах. Оседланная лошадь стояла под веревкой, натянутой между двумя жердями. Мы с Пэрлэ присели в тени юрты и завели разговор о дом, о сем.
Блеск солнца ослаб, лучи пожелтели, краски степи сгустились. В усадьбе пахло навозом. Ветер утих, и в тишине резко раздавалось мычание верблюжат в стаде. Привязанные веревками к колышкам, вбитым в землю, они плакали, обратясь на восток. С еще не проколотыми носами, в намордниках из плетеного волоса, с длинными ногами и огромными карими глазами, обрамленными пушистыми ресницами, они больше походили на плюшевые игрушки, чем на животных. Верблюжатам было по нескольку недель, двигались они скованно, механически переставляя ноги.
