Самое жаркое время дня мы отводили для обеда в отдыха. Под полотняным навесом, где были расставлены столы, температура достигала тридцати пяти градусов Зной просачивался сквозь полотно. Сразу же после еды, обессиленные, мы вползли в юрту и вповалку улеглись на досках. Я оказался между Мягмаром и Бат Нэмбо.
— Ты учишься в школе? — спросил я Мягмара.
— Мхм… — сонно пробормотал он.
— Он не понимает, что ты говоришь, — вмешался Бат Нэмбо.
— Ты понял? — обратился я к Мягмару.
— Мхм… — ответил он.
— Он уже не учится, — объяснил его товарищ. — Ему уже семнадцать, и он пойдет в армию. Везет ему!
— А ты что, тоже хочешь в армию? — удивился я.
Я уже слишком стар, — ответил он. — Пятьдесят. И семья на шее. У меня никогда нет денег, — признался он. Я пришел работать к вам без гроша. Все, что было, оставил жене. Ей скоро родить, а у нас уже трое… — он мягко улыбнулся.
Во второй половине дня мы вынули два позвонка из позвоночника зауролофа, разделив надвое скальный блок. Заднюю часть обстроили ящиком, кости обложили лигпином, а ящик залили гипсом. На большее не хватило времени. Началась такая сильная буря, что мы помчались в лагерь спасать палатки. Когда клубы пыли рассеялись, наступил вечер, и пришла пора заняться ужином.
Вечером улучшились условия радиоприема. Однако мы безрезультатно пытались поймать сигналы времени. На коротких волнах слышались китайские массовые песни. Шла также передача из Пекина на испанском языке для Латинской Америке, из Ватикана для Польши, из Польши для Скандинавии, из Лондона на «специальном английском» для развивающихся стран, из Соединенных Штатов для Чехословакии, из Албании для Советского Союза, а Люксембург давал музыку для всего мира.
Переправить в гипсовом монолите орнитомима, которого нашел Войтек, не представлялось никакой возможности. Скала с вмурованным в нее скелетом была слишком хрупкой, рассыпалась в руках и не служила достаточно хорошей защитой для костей. Поэтому мы извлекли их по одной, пропитали клеем, обернули бинтами и обложили лигнином. «Утконосый» был запакован в три монолита. Два из них весили почти по двести килограммов, так что возникла проблема их погрузки в машину. Самый короткий путь, по мнению Войтека, — это втянуть ящики на гребень высотой в тридцать метров, разделяющий два ущелья, и затем спустить их с другой стороны, куда мог подъехать грузовик. Мы решили осуществить подъем при помощи ручной лебедки с подъемной силой в полторы тонны, укрепленной вбитыми на вершине стальными стержнями.
