Мы увидели массивную пластину, шершавую и пористую. Так могла выглядеть верхняя черепная кость, Я взглянул на часы и пришел в себя. В лагере наступило время обеда. Потягиваясь, разгибая спины, мы с чувством силы и уверенности в себе сознавали, что нет ничего важнее открытия.
«Стар» выехал из ущелья и, сделав огромную дугу, углубился в узкую горловину, ведущую к спрятанному в скалах лагерю. В этот момент я заметил чужую маши ну. Она резко вырисовывалась на фоне неба у возвышенного края педимента. На крыше кабины стоял человек и, заслоняя рукой глаза, смотрел вокруг. Это мог быть только Пэрлэ, он искал лагерь. Войтек выскочил из «стара» и побежал к нему напрямик. Пэрлэ заметил его, спрыгнул с крыши, скатился с откоса. Они встретились на бегу, быстро обнялись, после чего Пэрлэ продолжал бежать к нашей машине, а Войтек — к его, чтобы показать Сайнбилигу дорогу в лагерь.
Мы получили письма из дому и газеты двухнедельной давности. Не забыл Пэрлэ и о свежем хлебе. Но к концу обеда за грушевым компотом разговоры снова вернулись к «панцирному». Мы быстро поели, почитали письма и, несмотря на зной и жар, бьющий от песков, снова сели в машину.
Последний обнаженный нами костный щиток оказался не цельным, как нам представлялось при первом осмотре. Под песком обнажилась толстая кость, состоящая из четырехугольных выпуклостей, похожая на плитку шоколада. Работая иглой и кисточкой, Тереса продолжала очищать эту часть скелета, остальные стали расширять очищенную раньше полосу вдоль позвоночника. Около девятнадцати часов Тереса освободила боковую часть черепа с глазной впадиной и носовое отверстие. Несколько минут спустя показалась нижняя челюсть. Мы отбежали, чтобы с расстояния увидеть ее кремовую поверхность с еще не очищенными деталями. Казалось, перед нами покоится не скелет, а целое животное, сохранившееся в том виде, в каком восемьдесят миллионов лет назад оно бродило по этому краю. Верхняя часть черепа имела форму трапеции с двумя шипами, похожими на уплощенные рога, чуть отклоненные сзади. За черепом можно было видеть панцирь, как бы уложенный поим ими, которые охватывали все тело, как кольца, тщательно подогнанные одно к другому, вооруженные шипами, шишками, наростами.
Стало очень холодно, потемнело.
— Хотелось бы мне знать, — произнес я, стуча зубами, каким образом это сухопутное животное оказалось в реке?
— Оно определенно не могло быть унесено полой водой, — заявил Томек. — По характеру осадков видно, что течение здесь было слабое, дно мелкое. Такой гигант не в состоянии проплыть здесь.
