Потом машины съехались на дне впадины, где начиналась сравнительно ровная местность. Здесь мы в последний раз пожали друг другу руки, и я помчался, не дожидаясь «стара», взбираясь по собственному следу на край впадины. Выбравшись из сайра, мы почувствовали, как в правый борт ударил штормовой ветер. С востока с воем надвигалась буря. Следы колес, полузасыпанные пылью, едва виднелись в лучах фар. Я был оглушен хлопаньем брезента и завыванием ветра и думал о полосе мелких песков, отделявшей нас от лагеря. Через несколько минут я достиг ее. Мы не раз увязали, пока не удалось найти колею. Скорее всего ее уже засыпало. На холмах росли высокие саксаулы, из-за которых езда здесь обычно превращалась в слалом. Я рассмотрел кусты. Пригнутые к земле ветром, они белели в темноте. Я включил передний мост и перешел с четвертой скорости на третью. Если мы хотели ночевать в лагере, машина должна была преодолеть пески, не останавливаясь. Когда скорость становилась слишком мала, колеса начинали крутиться на месте, фонтанами разбрасывая песок. Завывая мотором, мы влетели в заросли саксаула. Показался слабый след колеи. Его мешала разглядеть стена из ветвей. Бросаю машину вправо, во тьму, держу на повороте, пока фары не выхватывают из темноты след. Он почти не виден, покрыт мазками светлой пыли. По стеклу бьют оторвавшиеся ветки саксаула. Короткий отрезок по морщинистому склону холма и за ним неожиданно— светлое гладкое поле. И все-таки машина скачет по выбоинам. Земля не видна под движущимся по поверхности песком. Снова стена саксаула. Тычусь капотом в проем между двумя стволами, на полных оборотах беру круто вверх, как лодка на штормовой волне. На гребне бархана — не забыл! — резкий поворот влево, не то свалишься вниз с крутого склона. Ощущаю, как колеса вязнут в песке, потом проскакивают, и «мусцель» врывается в новую полосу зарослей. Ночевали все-таки в лагере.
8
Третьего августа мы в последний раз позавтракали в лагере Алтан-Ула, засыпали мусор и на трех машинах пустились в путь. Позади осталось несколько тропок и утрамбованные площадки, где стояли палатки. Мы знали, что песок занесет их, прежде чем наступит зима. Перегруженный «стар», частично потерявший тягу, полз по каменистому руслу, осторожно спускаясь по уступам. Миновали еще сохранившееся между холмами озерцо. Как и говорил муж Од, на берегу виднелись волчьи следы, но их уже залила вода.
Мы въехали в глубокий сайр по тридцатиметровому склону, который расползся книзу широкими террасами. Но взобраться на другую сторону, ровную наклонную плоскость, поднимавшуюся под углом в тридцать градусов, «стар» не смог. До сих пор наши машины без труда справлялись с этим. Сейчас, после двух неудачных попыток, «стар» сполз на дно сайра. Пришлось думать, как поднять его наверх. Проще всего, надо было бы уменьшить груз. Однако нам хотелось избежать лишней работы. Подтянуть «стар» на тросе с помощью двухтонки Сайнбилига казалось нам опасным для обеих машин предприятием, и мы решили попробовать подняться по склону задним ходом. Низко опустив к земле плоский радиатор, «стар» пополз вверх и преодолел препятствие.
