В клубах фимиама и ладана, под пение плакальщиц саркофаг опустили в гробницу. Слепой арфист три дня и три ночи должен был играть на золотой арфе и петь, чтобы душа Тинро не заблудилась на тропинках Аменти…
Иди, иди на Запад, праведный сердцем!..
Иди к господину своему, великому Озирису-Ун-нефер-Сокару!..
Вступи на священную «ладью миллионов», —
Ибо он теперь владыка над тобой!..
На Запад, на Запад, в страну праведных!..
Бикит возвращалась с похорон отца вместе с толпой знакомых, друзей и родственников.
Согласно обычая, она рвала на себе волосы и стонала, но из-под опущенных ресниц ее сверкали горящие торжеством глаза.
Вот оно время, о котором она мечтала столько лет! Час их мести наконец настал. Дома мертвых, как и дома живых, переменили хозяев. Бывшие господа будут и за гробом прислуживать недавним рабам… Вчерашний бедняк покоится сегодня на роскошном ложе, пьет из разукрашенных сосудов. Золото и ляпис-лазурь, серебро и малахит, сердолик и бронза висят на шее недавних служанок. Тот, у кого волосы падали в беспорядке, и у кого не было благовонного масла, обладает ныне сосудами с чудесной миррой. Та, что смотрелась раньше лишь в воду канала, получила теперь зеркало. Хвала справедливости!.. Хвала первым, поднявшим руку на рпат!..
Толпа проходила мимо храма. Из глубины двора глухо доносилось жалобное пение жрецов. Служители богов молили бессмертных о помощи.
Толпа захохотала.
— Плачьте, стоните, рвите на себе одежды, служители Сета, — потрясая кулаками, закричала Бикит, — ибо близок час и вашей гибели!..
Длинные ряды кирпичных могил знати, которые миновала толпа, были полуразрушены и разграблены. На земле валялись сломанные деревянные фигурки — ушебти, глиняные печати, обломки статуй, амулетов, обрывки папирусов, черепки, растерзанные на части останки старых мумий; кое-где в песке блестела полоска драгоценного металла, выпавший из оправы камень, кусок дорогой ткани… Толпа, пресытившаяся роскошью, проходила равнодушно мимо, наступая на все ногами, заметая пылью, зарывая в песок…
В стороне, возвышаясь над гребнем холма, рядом с двумя пирамидами прежних царей, белели развалины неоконченной пирамиды «благого бога». Заходящее солнце заливало их кроваво-красными лучами… Спуск в глубину склепа чернел как большая рана…
Бикит, заслонив глаза рукой, смотрела в сторону пирамиды. По лицу ее текли крупные слезы, — она вспомнила о муже…
А еще дальше, теряясь в песках пустыни, вырисовывалась ломаная линия целого ряда пирамид… Слезы разом высохли на глазах Бикит.
