Передовая и лагерь для военнопленных.
Март. 1944 год.
Андрей.
Ровно через месяц он был на передовой и сжимал в руках винтовку. Солдат не хватало и курсы подготовки бойцов сильно сократили.
В военкомате комиссар Игнатьев узнав, что перед ними студент со знанием иностранных языков, сразу доложил по начальству. Таких людей было приказано отправлять в особую часть.
Но вместо начальника особой части с ним стал говорить старший майор из НКГБ.
— Вы говорите про товарища Рогожина?
— Так точно, товарищ старший майор! — ответил военком. — Такого я давно не встречал. Четыре иностранных языка и немецкий! При такой острой нужде в военных переводчиках!
— Я вас понимаю, товарищ Игнатьев. Но товарища Рогожина вам следует отправить в пехоту.
— В пехоту? — не понял военком. — Я же сказал вам, товарищ старший майор, что Рогожин…
— Владеет четырьмя языками. Я это слышал, товарищ военком. И еще раз хочу повторить мой приказ — отправить товарища Рогожина в пехоту. В строевую часть. Вам скажут в какую.
— Но…
— Вы меня поняли, товарищ военком?
— Так точно, товарищ старший майор государственной безопасности! Но что делать с его документами?
— Потеряйте справку о месте его учебы. Пусть он пройдет у вас как простой доброволец.
— Я вас понял, товарищ старший майор.
— Вот и отлично, товарищ Игнатьев. И после того как вы оформите Рогожина, вам следует явиться ко мне.
— К вам?
— На Лубянку. Это простая формальность, товарищ военком. Подпишете документ о неразглашении.
Игнатьев понял, что совать нос в дела НКГБ не следует…
* * *
Враги были совсем недалеко от него. Окопы немцев всего на расстоянии километра.
— Парень, — обратился к Андрею пожилой старший сержант Кумушкин. — Ты не робей. Слышь?
— Я не робею, — ответил Андрей.
— Немцы попрут в атаку скоро. Им до зарезу надобно наши позиции отбить. Три дня назад эти окопы штрафники заняли. Говорят, почти половину батальона положили здесь. А нам приказано держаться и позиции не сдавать. Ты стрелять-то умеешь?
— Нас учили.
— Учили, — усмехнулся старший сержант. — Знаю, я как вас учат.
Над позициями появились «Юнкерсы» и вниз полетели бомбы. Андрей залег на дно окопа и вжался в землю. Это было его первое столкновение с войной.
— Когда «лаптежники» станут наши позиции утюжить, ты главное. Не суетись. Вжимайся в окоп и жди.
— «Лаптежники»? — спросил Андрей.
— Немецкие пикировщики.
— «Юнкерсы»? — догадался Рогозин.
— Они самые. По нашему «лаптежники». У них шасси не убираются и со стороны похоже на ноги в лаптях. Вот так и прозвали. Но скоро сам увидишь.
