— Ja, Herr Hauptmann. (Так точно, господин барон).
— Du sprichst gut deutsch. Obwohl Sie den Akzent haben. Wo hast du die Sprache gelernt? (Вы неплохо говорите по-немецки. Хотя акцент у вас есть. Где вы учили язык?)
— Meine Mutter spricht Deutsch. Ich habe die Sprache an der Universität gelernt. Mein Vater kann auch deutsch. Obwohl er besser in Englisch ist. (Моя мать владела немецким, и в университете я его учил. Да и отец неплохо на нем изъяснялся. Хотя он лучше владел английским.)
— Oh! Sprichst du Englisch? (О! Так вы и по-английски говорите?)
Рогожин ответил по-английски:
— Yes. And in French. But much worse. At home, we often spoke in foreign languages. My father claimed that it could be useful. (Да. И по-французски. Но значительно хуже. У нас дома часто говорили на иностранных языках. Отец утверждал, что это может пригодиться).
— It is perfectly. I need translators, Mr. Rogozhin. And you are not so brave warrior, as I understand from your papers. And for you this is a chance to be away from the war, where your unit will soon go. (Это отлично. Мне нужны переводчики, господин Рогожин. А вы не столь смелый воин, насколько я понял из ваших бумаг. И для вас это шанс быть подальше от войны, куда в скором времени отправится ваша часть).
— Вы предлагаете мне работу, господин барон?
— Именно так. Нам не хватает переводчиков. Нужно допрашивать пленных русских, — соврал Дитмар. Рогожин был ему нужен совсем не для этого. Но он хотел видеть реакцию молодого человека. — А ваши знания неплохи, как мне доложили, и я сам теперь в этом убедился. Вы будете произведены в унтер-офицеры и станете получать неплохой паек. Да и под пули вас не погонят.
— Это предложение или приказ, господин барон?
— Предложение, господин Рогожин. Ибо не каждый справится с той работой, что я вам предлагаю. Переводить вы станете во время допросов. А там будет кровь, и будут страдания. Чужие, не ваши. Но не каждый это сможет выдержать.
— Я не знаю, что вам, ответить, господин барон. Я…
— Я не требую от вас ответа немедленно, господин Рогожин. Я понимаю, что о подобном стоит думать. Но вы, если примете моё предложение, получите относительную свободу действий.
— Как это? — не понял Андрей.
— Вы не станете ограничены казармой. Но если вы стремитесь на фронт, — барон развел руками, — по какой-то причине. Например, если вы все еще хотите перебежать обратно к большевикам. Что скажете?
Офицер внимательно смотрел Андрею в глаза. Тот не ответил взгляда.
