Я продолжаю с жадностью уплетать батончик, запивая его прохладной водой. Жидкость медленно проникает в пищевод, от чего создается ощущение приятного холодка.
— Молчишь, да? — ухмыляется Питер, подавляя смешок. Пару секунд он откидывает голову назад, разглядывая до тошноты знакомый белоснежный потолок. — А знаешь, мы даже с тобой чем-то похожи.
— Не думаю, — коротко отвечаю, впервые распознавая свой хриплый голос, отдающийся эхом в глухих стенах.
— Нет, правда, — говорит он надтреснутым голосом, в котором слышится грусть, будто бы и сам удивлен этому факту. — Мы оба практически ни с кем не общаемся и предпочитаем все свободное время проводить в полном одиночестве.
— Я вынуждена проводить с вами все свое время из-за приказа, — твердо констатирую я. — Только никто из вас этого не хочет.
— Возможно. Но факт остается фактом — мы ни с кем не общаемся, — парень коротко кивает, подтверждая свои слова. — Хотя… прежняя Ева поддерживала общение со всеми членами группы. Не сказать, что она была супер общительна, но явно обладала задатками лидера, который должен все и всех держать под контролем. И меня чертовски это раздражало.
— Спасибо за ужин, — я резко встаю из-за стола, от чего ножки стульев издают истошный скрип.
— И все? — бросает он удивленную усмешку мне в спину. — Ты бездушная и бессердечная машина, Финч, но я еще никогда не сдавался…
День одиннадцатый
Сегодня ровно третий день, как я ничего не ем.
Нет, у меня еще остались запасы еды, и голодаю я не намеренно. Как только в меня попадает любой кусок пищи — организм тут же отвергает его и мне приходится проводить некоторое время в обнимку с белым другом.
Хоть кто-то всегда встречает меня с распростертыми объятиями.
Возможно, это такая своеобразная реакция организма на стресс.
Я так переживаю за маму и Изи. Я не знаю, где они, что они делают и живы ли вообще. А если живы, то, как мама справляется? А если она мертва, то, что стало с Изи?! Вдруг она прямо сейчас голодная плачет в одиночестве, зовя маму и не понимает, что происходит?.. Не понимает, почему к ней никто не подходит, не берет на руки, не играет, не кормит и не укладывает спать… А вдруг мама превратилась в того кровожадного зомби и просто…
Нет. Нет. Нет.
Этого не может быть.
Каждый возможный сценарий, прокручивающийся в моих мыслях, накрывает меня с головой, и я не в силах сопротивляться эмоциям. Плотно прижимая потную ладонь к губам, я подавляю нервные всхлипы и продолжаю лежать на ледяном полу, рассредоточено разглядывая белоснежный потолок.
