Но ничего не происходит.
Мне кажется, будто я потеряла зрение, слух, обоняние, чувствительность, потому как больше ничего не ощущаю. Мое сознание находится в полной невесомости от всего происходящего.
— Еще раз направишь пистолет в ее сторону, я тебе его знаешь куда засуну… — неожиданно раздается суровый голос Рона.
Поднимая голову, я обнаруживаю, как он обезвреживает руку рыжеволосого парня, который секунду назад замахивался в мою сторону, намереваясь вновь дать пощечину или того хуже.
— Да ты посмотри на нее! — возмущается рыжий, освобождаясь из хватки Рона. — Она без пяти минут муза и скоро всех нас сожрет!
— Тебя сожрет первым, если уж на то пойдет, — сердито бросает Рон, грубыми движениями развязывая мои руки.
— Ты хоть понимаешь, что ты творишь? — кричит рыжеволосый. — Ты даже не знаешь, что они с ней сделали!
Наблюдаю, как Роберт убирает пистолет в кобуру, сверкая черными глазами в мою сторону. Я сразу обращаю внимание на его бритую голову, охранникам в корпорации «Нью сентори» частенько сбривают волосы.
Рон тянет меня за собой, уводя прочь из этой до предела накаленной атмосферы. Я не сопротивляюсь. Несколько минут мы бродим по бесконечным темным коридорам здания. Он продолжает крепко удерживать мой локоть, стараясь избегать встречи с моими глазами. Спустя какое-то время мы выходим на улицу, и я жадно поглощаю свежий утренний воздух. Он ведет меня к двухэтажному ярко-красному автобусу, продолжая удерживать мою руку, пока дверь автобуса не захлопывается. Парень усаживается на водительское сиденье, а меня сажает в соседнее.
Некоторое время он не выговаривает ни слова, молча устремляя взгляд в лобовое стекло.
— Что ты им наговорила? — хмуро спрашивает он, продолжая смотреть вдаль. Этот вопрос несколько минут застывает в его глазах, прежде чем он проговаривает его вслух.
— Ничего.
Он удивленно приподнимает брови, одной рукой упираясь об огромный руль, другой облокачиваясь об открытое автобусное окно.
— Тебе лучше держаться от них подальше, — через какой-то промежуток времени заключает Рон. — Они должны привыкнуть к твоему… к тебе, — на последнем слове он запинается. — Они хорошие ребята, но, когда дело касается муз… то есть, тех зомбаков, которые пытаются сожрать нас — они звереют, — парень делает паузу, продолжая глядеть в лобовое стекло. — Они остынут, это я тебе гарантирую. Может быть, даже извинятся перед тобой. Я надеюсь, ты их… простишь, ты ведь тоже их отдубасила как-никак.
