— Не получишь ни копейки, — объявил Денисов. — Еще один твой звонок, и я в контору пойду.
— Иди, — разрешил голос. — Своими руками своего сына к хозяину и оформишь, если считаешь, что в тайге климат ему на пользу. Кстати, чуть не забыл. Есть еще одно изменение. Пашку ты тоже пока не увидишь. Он в одном месте посидит. До тех пор, пока ты не рассчитаешься. Ему там будет хорошо. А будешь дергаться — ему отзовется. Напоминаю: на все дела тебе осталось два дня. Успевай. Все, будь здоров!
— Ах ты!.. — заскрежетал Денисов в умолкшую трубку.
Ясно было, почему этот Егор так обнаглел. Они вытянули из Пашки, что сумка с вещами пропала. Денисов не знал, как теперь быть. К кому идти, что делать.
Он схватил записную книжку и принялся лихорадочно листать. Фамилии, имена, телефоны — все не то. Вот! Если уж этот не сумеет помочь…
Торопясь, накрутил номер. Гудок. Гудок. Слава богу, сняли наконец трубку.
— Виталий Иванович? Это я, Георгий. Что-то давно не виделись. Ты куда пропал?
— А, Георгий! Рад тебя слышать. Дела, старик. Но я не забываю. В субботу собираюсь в Дом архитектора. Ты будешь?
— Конечно.
— Вот и ладно. Там поболтаем. Извини, старик: у меня тут народ…
— Виталий, у меня к тебе дело. Очень важное. Я тебя редко о чем просил, ты знаешь, — заторопился Денисов.
— Ты попозже мне можешь перезвонить? У меня тут…
— Пять минут, Виталий, я в двух словах. Сын у меня пропал, понимаешь… Да не пропал. Дружки его где-то спрятали, шпана, бандюги. Что делать, Виталий, к кому идти? У тебя, я знаю, в эмвэдэ концы какие-то есть…
— Подожди, подожди. Я ничего не понял. Говорю тебе: попозже перезвони. Через полчаса. У меня тут люди…
Эти полчаса Денисов просидел у телефона не сводя с него глаз. А когда позвонил снова, писклявый голосок секретарши сообщил, что Виталий Иванович уехал и сегодня уже не вернется.
Денисов — в который раз за день — швырнул трубку и несколько минут бессильно ругался грязными словами. Может быть, Виталий действительно уехал по делам, но Денисов сейчас никому не верил. Его заботы никому не нужны, и сам он никому не нужен со своими заботами. Не было больше никакого выхода. Вернее, оставался всего один, последний.
В дежурке отделения милиции было прохладно и неожиданно пусто. Лейтенант с красной повязкой на рукаве заполнял какой-то длиннющий бланк с множеством полочек-позиций.
Денисов сунул голову в окошко над барьером.
— К кому тут м, ожно обратиться? Сын у меня пропал.
Дежурный обрадовался поводу отложить хоть на время надоевшую бумажку.
