— Никто ничего не ломает, — устало сказал Денисов, вылезая из кустов.
— Ломать-то каждый сумеет. Хулиганье! — не унималась старуха, готовая излить на них весь запас раздражения, накопленный за долгую жизнь. — И молодого тому же учит!
— Чего вы кричите? — обиженно сказал Пашка, но Денисов потянул его за собой.
— Пошли!
Старуха не переставая ругалась им вслед, и даже когда они свернули за угол, еще слышали некоторое время ее пронзительный голос. Шли молча, и только у самого подъезда Пашка потерянно спросил:
— Куда же она делась?
— Черт ее знает, — пожал Денисов плечами. — Сперли сумку. Нет ее.
— Что же теперь делать?
— Ничего, — ответил Денисов уверенным тоном, который, однако, совершенно не соответствовал его настроению. — Все будет нормально. Твои дружки знают, где ты сейчас живешь?
— Я никому не говорил. То есть сказал, что буду жить у отца, но адреса они не знают.
Денисов подумал, что надо было бы предупредить Ларису, если она не уехала еще со своим приятелем, чтобы ненароком не проболталась. Поэтому он сразу потянулся к телефону, едва они вошли в квартиру, но аппарат ожил прежде, чем Денисов успел к нему прикоснуться. Они с Пашкой переглянулись, захваченные одной и той же внезапной мыслью, а потом Денисов снял трубку.
— Будьте любезны, Пашу позовите, пожалуйста.
Вежливый юношеский баритон должен был вызывать безусловное доверие. Именно поэтому Денисов насторожился.
— Вы ошиблись. Здесь таких нет, — ответил он и ясно услышал, как собеседник ухмыльнулся.
— Передайте ему, что звонил Ярослав, — сказали на том конце телефонной линии и повесили трубку.
— Кто такой Ярослав? — спросил Денисов сразу побледневшего Пашку.
— Это Ярик… Значит, теперь они меня найдут… Ну кто тебя просил брать сумку!
Пашка вновь возвращался к исходной точке их разговора, и Денисов постарался этого не допустить.
— Все-все. Хватит. Мы это уже проехали. Пойми ты, чудак, нет никакой разницы… Представь себе, что мы просто вышвырнули эту дрянь с моста в реку. Нет ее и никогда больше не будет. Вот отсюда и следует исходить, а все прочее абсолютная ерунда…
Он говорил долго, очень убедительно и совсем было успокоил сына, если бы не проклятый телефон, начинавший звонить аккуратно каждые пятнадцать минут. Денисов вначале просто пережидал этот трезвон, не снимая трубки, а потом выдернул шнур из розетки.
Утром следующего дня все происшедшее воспринималось намного легче. Таково уж замечательное свойство каждого утра. Пашка выглядел куда бодрее и даже первым вызвался готовить завтрак. Умываясь, Денисов с удовольствием слушал, как Пашка ворочает в кухне кастрюльки, хлопает дверцами шкафов, но вдруг звуки эти разом смолкли, а когда Денисов завернул водопроводный кран, в квартире вообще наступила странная и тревожная тишина.
