— А, Мерет! Это любимая племянница Нехо, в последнее время он с ней ни на день не расстаётся…
— Мерет, — повторил Ренси, впервые произнося девичье имя с каким-то тайным восторгом. — Мне кажется, в ней есть примесь кушитской[3] крови. У неё такая тёмная кожа…
— Ты не ошибся: Мерет — побочная дочь фараона Тахарки, да будет он жив, невредим, здоров. — Подмастерье приблизился к Ренси и тихим голосом прибавил: — Говорят, Нехо подложил свою сестру под фараона, чтобы быть ближе к трону. Бедняжка умерла родами, и теперь наш номарх все свои надежды возлагает на Мерет…
Между тем Нехо остановился недалеко от того места, где работал Ренси, и заговорил с Ипи, правой рукой зодчего Анху. Ипи принялся что-то объяснять, а потом вскинул голову и, глазами отыскав притаившегося на лесах Ренси, поманил его выразительным жестом. Ренси не оставалось ничего другого, как подчиниться, и он, спустившись вниз, побрёл к поджидавшему его в явном нетерпении Нехо. Чем ближе он подходил, тем сильнее стучало у него сердце, тяжелее становилась поступь и учащённее дыхание: ведь рядом с Нехо стояла Она!
В какой-то миг Ренси встретился взглядом с глазами Мерет, которые вблизи были вовсе не чёрными, как он думал, а удивительно синими, почти фиолетовыми. Ему показалось, что она посмотрела на него с любопытством, и от этого он разволновался ещё сильнее. Он даже не сразу понял, что Нехо уже о чём-то рассказывает ему.
— Таким образом, — только повысив голос, Нехо сумел наконец привлечь внимание юноши, — ты должен покинуть Саис и на моей барке добраться до третьего порога Великой реки, где находится храм Гемпатон.
Выражение лица номарха, тон, которым были произнесены слова, обращённые к Ренси, не допускали ни малейших возражений.
— Я слышал, строительство храма, о котором идёт речь, завершено. — К Ренси вернулась присущая его нраву строптивость.
Нехо уловил это в его замечании и, надменно вскинув подбородок, холодно проговорил:
— Когда меня заинтересует то, что ты слышал, я тебя спрошу. Тебе поручено работать над коронационной стелой, установленной в храме Гемпатон, и ты должен благодарить меня за то, что я замолвил за тебя слово перед самим фараоном.
— Весьма благодарен. Только я вряд ли смогу оправдать твоё доверие.
— Отчего же? — изумился Нехо, явно не ожидавший такого ответа.
— Во-первых, я не закончил расписывать стены саисского храма; во-вторых, я не присутствовал на коронации фараона и никогда не видел его, — пояснил молодой ваятель и в заключение прибавил: — Я не смогу придать портрету фараона сходство с его обликом — и вряд ли он будет доволен моей работой.
