III. Летучий русский отряд в Казанлыке
Где-то в июне месяце 1877 г. мы, несколько добрых приятелей, собирались каждый день перед обедом в доме одного моего родственника, старого народного деятеля, известного многим Константина Т. хаджи Коева, а после обеда и особенно к вечеру — в саду около фонтана его зятя, знаменитого торговца розовым маслом Димитра Д. Папазоглу, хоть он сам в эти тяжелые для отечества времена и вынужден был покинуть со всеми своими домочадцами свое жилище и обосноваться в Европе, а брат его, покойный ныне Бончо Папазоглу, — в Константинополе. Лишь их мать, старая Неда, хлопотала по прекрасному дому Димитра, зять же их, Стефан Серафимов, постоянно находился в их конторе. Там мы и собирались и с жадным любопытством читали переполненные новостями дня константинопольские и иностранные газеты и с большим интересом обсуждали сложившееся положение, так как русские освободительные войска уже миновали Прут и расквартировались в Румынии.
В какой-то из дней, не помню точно, утром меня посетил в доме бай Петко Панагюрец, приехавший из Плевны, давно служащий при тамошних потомках Михал-бея, братьях-мутевалиях[287], Нури-бее и Махмуд-бее. Бай Петко носил турецкую одежду и по внешности и разговору был тем же турком. Его первым словом, когда мы увиделись, было: «Передаю тебе большой привет от бая Атанаса Костова», тамошнего торговца, ныне уже почившего. Я поблагодарил его, поприветствовал, пригласил присесть и спросил:
— Что привело тебя в эти края, бай Петко? Что нового в моей Плевне? Как там мои друзья? У меня остались чудесные воспоминания о городе.
— Они хорошо, и все прекрасно, да я именно поэтому и приехал, чтобы повидаться с тобой и сказать тебе это. Бай Атанас специально поручил мне это; русские уже около Никополя.
Я почувствовал, как от этой приятной новости меня словно кольнуло что-то, и вновь спросил его:
— А ты их видел?
— А как же! Эти негодники расположились на поле, здесь белые, там черные, любо-дорого поглядеть на них. Как только эта новость разнеслась по Плевне, Махмуд-бей, чтобы убедиться, правда ли это, послал меня, дабы я сам пошел на них посмотреть, тут я и увидел их, негодников, и скорее вернулся назад, чтобы сообщить ему. Его точно громом поразило от услышанного, и он сразу же телеграфировал в Константинополь брату Нури-бею. По новой конституции он депутат и заседает в палате. А Нури-бей ответил, что приедет, и Махмуд-бей тотчас послал меня сюда же с тремя турками, чтобы встретить и препроводить брата в Плевну. Он прибывает к вечеру, и еще в эту ночь мы должны перейти Балканские горы, нам никак нельзя медлить; ведем ему коня и запасную лошадь.
