— Уложишь завтра мой парашют с утра? Или прямо сегодня? Я собираюсь проснуться в половине восьмого, на самый первый взлет.
— Конечно, уложу, — соглашаюсь я, глупо хихикая.
— Вот и славно, — говорит он и уходит, а я глупо хихикаю ему вслед.
Я работаю укладчиком парашютов. Научилась ещё прошлой весной, когда мы с Юкой впервые попали на аэродром. Сначала укладывала только её парашют, потом на меня обратили внимание. Надо сказать, получается у меня филигранно. Поэтому после приземления парашютисты становятся ко мне в очередь — конечно, только те, кому лень укладывать парашют самим.
— Привет, старая перечница! — Ко мне подходит раскрасневшаяся Юка. — Ну ты и дурында, что не прыгаешь! Там так здорово, мягкие облака, земля в розовой дымке. И очень тепло.
— Поедем сегодня в Дубну на дискотеку?
— Все бы тебе про дискотеки думать!
— Ну, Юк, ну, пожалуйста, поехали, а?
— Посмотрим, — снисходительно говорит она, но я уже знаю, что Юка согласна, что она меня не оставит. Все-таки лучшая подруга.
А тогда, два года назад, это она уговаривала меня отправиться на танцы.
— Я знаю одно приличное место. Народу мало, музыка классная и много красивых богатых мужиков!
— Но я не умею танцевать. — Честно говоря, я уже успела пожалеть о своем опрометчивом поступке. Сорвалась с фуршета, бросила бойфренда и села в такси с незнакомой девицей, А может, она вообще ненормальна? Почему она так ко мне привязалась?
— Ерунда. Все умеют танцевать. Я же тебя веду не в школу бальных танцев, а в обыкновенный ночной клуб. Ритмично двигаться под попсу — это очень просто.
Легко ей было говорить. Конечно, с её фигурой совсем несложно танцевать. То есть можно и вообще не танцевать. Достаточно выйти в центр зала и перетаптываться с ноги на ногу — и всеобщее внимание обеспечено!
Впрочем, я не подала виду, что стесняюсь. Хотя никогда в жизни не ходила на дискотеки. Я уверенно присоединилась к танцующим. А что, не подпирать же собственным телом стену, раз уж я все равно сюда пришла. И я танцевала.
Она смотрела на меня, а я танцевала.
И улыбалась — ей, себе, всем окружающим.
И тут она наклонилась ко мне и прокричала:
— Ну и ну! А ты действительно не умеешь танцевать! Пойдем-ка лучше что-нибудь выпьем!
Почему я не ушла тогда? Не обиделась, не послала её к чертовой матери, не нагрубила? Почему покорно поплелась за ней к барной стойке и позволила ей выбрать коктейли и заплатить за них?
Видимо, я сразу почувствовала, что было в ней нечто такое особенное, в моей Юке.
